Один чиновник, который живет на Сахалине уже 10 лет, говорил мне, что когда он в первый раз приехал в Александровский пост, то едва не
утонул в болоте.
Но мало-помалу и эта докучная мысль начинает беспокоить вас реже и реже; вы даже сами спешите прогнать ее, как назойливого комара, и, к полному вашему удовольствию, добровольно, как в пуховике,
утопаете в болоте провинцияльной жизни, которого поверхность так зелена, что издали, пожалуй, может быть принята за роскошный луг.
Обитель точно
утонула в болоте. Дорога колесила, пробираясь сухими местами. Перекинутые временные мостики показывали черту весеннего половодья. Неудобнее места трудно было себе представить, но какая-то таинственная сила чувствовалась именно здесь. Есть обители нарядные, показные, которые красуются на видных местах, а тут сплошное болото освещалось тихим голосом монастырского колокола, призывавшим к жизни.
Неточные совпадения
Если они разрушат Париж — где я буду жить? Ваша армия должна была немцев утопить
в болоте вместо того, чтоб самой
тонуть. Хороши у вас генералы, которые не знают, где сухо, где
болото…
В сахалинской тайге, где на каждом шагу приходится преодолевать горы валежного леса, жесткий, путающийся
в ногах багульник или бамбук,
тонуть по пояс
в болотах и ручьях, отмахиваться от ужасной мошки, — даже вольные сытые ходоки делают не больше 8 верст
в сутки, человек же, истощенный тюрьмой, питающийся
в тайге гнилушками с солью и не знающий, где север, а где юг, не делает
в общем и 3–5 верст.
— Есть еще адамова голова, коло
болот растет, разрешает роды и подарки приносит. Есть голубец болотный; коли хочешь идти на медведя, выпей взвару голубца, и никакой медведь тебя не тронет. Есть ревенка-трава; когда станешь из земли выдергивать, она стонет и ревет, словно человек, а наденешь на себя, никогда
в воде не
утонешь.
Справа — развалины флигеля и мёртвый барский дом, слева — тихий монастырь, и отовсюду
в маленькую одинокую душу просачивалась скука, убивавшая желания; они
тонули в ней, как солнечные лучи
в тёплой воде нагретого ими
болота.
Но
в Вологодской губернии тогда каждый лес звался волоком. Да и верно: взять хоть поморский этот скит, куда ни на какой телеге не проедешь, а через
болота всякий груз приходилось на себе волочь или на волокушах — нечто вроде саней, без полозьев, из мелких деревьев. Нарубят, свяжут за комли, а на верхушки, которые не
затонут, груз кладут. Вот это и волок.