Вообще вопрос собственно о
творении духов — ангелов и человека — остается наименее разъясненным в системе Беме, и это делает ее двусмысленной и даже многосмысленной, ибо, с одной стороны, разъясняя Fiat в смысле божественного детерминизма, он отвергает индетерминистический акт нового творения, но в то же время порой он говорит об этом совершенно иначе [«Воля к этому изображению (ангелов) изошла из Отца, из свойства Отца возникла в слове или сердце Божием от века, как вожделеющая воля к твари и к откровению Божества.
Неточные совпадения
«Самая сущность никому неудобозрима, кроме Единородного и
Духа Св., а мы, возводимые делами Божиими и из
творений уразумевая Творца, приобретаем познание о Его благости и сущности» [Там же, 31, 34,35.].
Все следует для него только modo aeterno, т. е. чисто логическим способом, имманентным движением: ибо это есть лишь фальсифицированный рационализм, если, напр., объясняют происхождение мира свободным обнаружением абсолютного
духа, который вообще хочет утверждать
творение чрез действие (thätliche).
«Fiat есть терпкая матка (herbe Matrix) в первой воле отца, и оно схватывает (fasst) и держит природу, которую
дух формирует рожденную от Меркурия, и это есть
дух Божий» [IV, 41, § 48, ср. 483, § 2, 510, § 27.]. «Das göttliche Schuf, als die Begierde der ewigen Natur, welche das Fiat der Kräfte heisst» [Божественное
творение, как страстное желание вечной природы, называется творческим «Да будет» (нем.).] [IV, 495, § 13.], и соответствует в системе Беме «да будет» Моиссеевой космогонии.
Абсолютный
дух, как творящий, не исчерпывается в
творении, он не переходит в это последнее: как центр не переходит в периферию, но, отличаясь от нее, поднимается над нею.
Творение есть тоже игра из себя самого, как в модели или орудии вечного
духа, которым Он играет»…
Не наступила эпоха св.
Духа, и не закончилась эпоха Сына, а потому еще не вполне рождена вторая, а с нею и первая ипостась, и все тришюстасное Божество находится im Werden. «Во время процесса
творения есть множественность, но только потенций, а не личностей.
Приближаясь в этом отношении к Плотину, Ориген рассматривает сотворение мира и облечение плотью
духа, как некоторое ниспадение — καταβολή [Многозначное греч. слово, которое можно перевести как: сбрасывание, низвержение, разрушение, но и — основание чего-либо, распространение.] [
Творения Оригена.
И та, и другая стихия
духа, — и гениальность, и талантливость, — потенциально присущи каждому человеку, образуют духовный его состав, однако с разной степенью явности и активности (ведь и для того, чтобы понимать гениальные
творения, надо находить в себе для них отзвук и как бы сопутствовать гению в его восхождении).
Неточные совпадения
Положим, что я употребил прием легкомысленный, но я это сделал нарочно, в досаде, — и к тому же сущность моего возражения была так же серьезна, как была и с начала мира: «Если высшее существо, — говорю ему, — есть, и существует персонально, а не в виде разлитого там
духа какого-то по
творению, в виде жидкости, что ли (потому что это еще труднее понять), — то где же он живет?» Друг мой, c'etait bête, [Это было глупо (франц.).] без сомнения, но ведь и все возражения на это же сводятся.
Но о Перво-Божестве ничего не может быть сказано, оно невыразимо, отношение к нему уже сверхрелигиозно, само религиозное отношение исчезает там, где прекращается драма действующих лиц, драма Отца, Сына и
Духа и всех лиц
творения.
Возложить на Творца ответственность за зло
творения есть величайший из соблазнов
духа зла, отравляющий источники религиозной жизни.
В
Духе раскрывается тайна
творения, закрытая грехом и преступлением, соборно утверждается бытие всех и всего в любви.
Тот же диалектический процесс совершается в
творении, но таинственно отраженным: история мира проходит эпохи Отца, Сына и
Духа.