Неточные совпадения
«
Бога никтоже виде нигдеже, Единородный
Сын, сый в лоне Отчи, той исповеда» (Ио. 1:18).
Пускай вдумаются в смысл тех рассказов Библии, когда
Бог, для целей религиозного строительства или для испытания веры, разрешал или даже повелевал деяния, нравственности заведомо противоречившие: жертвоприношение единственного
сына, кровавое истребление целых народов, обман, воровство.
[Имеется в виду многовековой спор ариан, противопоставлявших принцип «подобносущности» Бога-Отца и Бога-Сына принципу «единосущности», который был провозглашен в Никейском символе веры.
«Нет такой природы (по свидетельству ап. Иоанна), для которой
Бог был бы видим [Ориген ссылается на слова ап. Иоанна: «
Бога не видел никто никогда; единородный
Сын, Сущий в недре Отчем, Он явил» (Иоан. 1, 18).
Последняя фраза в современном переводе читается так: «но единственный
Сын Божий, Тот, Восседающий рядом с Отцом, принес нам весть о
Боге» (Благая Весть. М., 1990.
Отвечая (в письме к Амфилохию) на ухищренный вопрос аномеев [Аномеи — ариане, веровавшие в происхождение Бога-Сына из «ничего» и опровергавшие единосущее и единоподобие
Сына с Отцом (Полный православный богословский энциклопедический словарь.
Однако основы всего того, что
Бог создал в себе самом, т. е. Отец в
Сыне, составляют в Нем нераздельно единое; они не позволяют определения своеобразных составных частей своеобразными различиями или случайными определениями, ибо они допускают их только в действиях, а не в себе самих.
Согласно этому негативному богословию
Бог есть не Отец, не
Сын, не св.
Он хочет и делает в себе самом только одну вещь, именно Он рождает себя в Отце,
Сыне и Духе Св., в мудрости своего откровения; кроме этого единый, безосновный
Бог не хочет в себе ничего и не имеет в себе самом совета о многом.
«Мы, христиане, говорим:
Бог тройственен (dreifaltig), но един в существе, обычно даже говорится, что
бог тройственен в лицах, это плохо понимается неразумными, а отчасти и учеными, ибо
Бог не есть лицо кроме как во Христе [
Сын же «потому называется лицом, что он есть самостоятельное существо, которое не принадлежит к рождению природы, но есть жизнь и разум природы» (IV, 59, § 68).] (Gott ist keine Person als nur in Christo), но Он есть вечнорождающая сила и царство со всеми сущностями; все берет свое начало от него.
То, как говорится о
Боге, что Он есть Отец,
Сын и Св.
Вольная жертва самоотверженной любви, Голгофа Абсолютного, есть основа творения, ибо «так возлюбил
Бог мир, что отдал
Сына Своего Единородного», и послал Его «не судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ио. 3: 16-7).
Бог умеет ждать, ибо свершение времен, когда
Сын покорит все Отцу и будет
Бог «всяческая во всех», отделено от исходного да будет долгим историческим процессом, который есть дар Божьего всемогущества тварной свободе.
«Следовательно, вторая потенция, выделившаяся для себя, еще не может называться
Богом, она восстановляется в своем божестве, лишь когда первая и третья потенции снова восстановляются к себе, т. е. восстановляется их единство — в конце творения, и так как она чрез преодоление противоположного бытия также делается господом этого бытия, как первоначально был только Отец, то и она становится личностью, как и Отец был первоначально только один личностью, она есть
Сын, который имеет равное господство с Отцом.
«Я прошу вас, — резюмирует Шеллинг, — считать установленным следующее: 1) Существо того, что Н. 3. называет
Сыном, есть вечно в
Боге и как поглощенное в actus purissimus божественной жизни, само с
Богом, θεός. 2) С того момента (von da), как Отец усматривает в образах своего бытия возможность другого бытия, или того момента, как ему эти образы являются как потенции, т. е., стало быть, от вечности, с того момента как он есть Отец, вторая потенция представляется ему как будущий
Сын, он, стало быть, уже имеет в ней будущего
Сына, которого он в ней наперед познает, в котором он собственно принимает план (Vorsatz) мира.
Это зарождение есть, конечно, нечто принципиально отличное от того рождения из недр Своих, коим Отец предвечно, безвременно, безмужно и безженно рождает Своего Единородного, Возлюбленного
Сына, а в Нем и через Него возрождает чад Божиих, родившихся не от плоти и крови, но от
Бога.
И Спаситель в беседе с иудеями (Ио. 10:34–36) ссылается на текст 81 псалма: «Я сказал: вы
боги и
сыны Всевышнего все вы» (6).
«Ибо не ангелам
Бог покорил будущую вселенную, о которой говорим; напротив, некто негде засвидетельствовал говоря: «что значит человек, что Ты помнишь его? или
сын человеческий, что Ты посещаешь его?
Евангелие Иоанна различает двоякое рождение: «От плоти и крови и похоти мужа» [«Тем, которые приняли Его… дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от
Бога родились» (Ин. 1:12–13).] и от
Бога; второе рождение дает «власть быть
сынами Божиими».
Недаром же обнаружилось в полноту времен, что язычники оказались более готовы принять Христа, чем иудеи, ибо больше Его жаждали и ждали: блудный
сын давно уже тосковал и томился по родному дому [Поэтому и понятно появление в язычестве таких лиц, как Корнелий сотник, «благочестивый, боящийся
Бога со всем домом своим, творивший много милостыни и всегда молившийся
Богу» (Деян. ап. 10:2).
Вне всякого сомнения, оно знает и ипостась
Сына под образом страждущего, умирающего и воскресающего
Бога (Озирис, Аттис, Адонис — Фаммуз, Эсмун, Дионис).
«Когда пришла полнота времен — το πλήρωμα των χρόνων,
Бог послал
Сына Своего, который родился от женщины, γυναικός, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал. 4:3–5).
Миротворение есть акт божественного всемогущества и вместе любви-смирения. Мир создан ради человека и в человеке, который по предназначению своему есть deus creatus, «
бог по благодати».
Бог породил в бесчувственно хладном ничто род
сынов Божиих, призванных стать
богами, — но не по хищению, которым обольстил человека змей, а по благодати сыновнего послушания.
Тришюстасный
Бог в творении вызывает к жизни многоипостасность, Он хочет размножиться в «
сынах Божиих», обрести в них для Себя друзей.
Но
сын и друг не есть игрушка или вещь: однажды вызвав его к жизни, его свободу уважает и с ней считается и сам
Бог.
«Так возлюбил
Бог мир, что отдал
Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.
Ибо не послал
Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез него» (Ио. 3:16–17).
«Ибо все, водимые Духом Божиим, суть
сыны Божий. Потому что вы не приняли Духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли духа усыновлений, которым взываем: Авва, Отче! Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божий» (Рим. 8:12-4). «А как вы
сыны, то
Бог послал в сердца ваши Духа
Сына Своего, вопиющего: Авва, Отче!» (Гал. 4:3–6), а от небесного Отца «именуется всякое отечество на небесах и на земле» (Ефес. 3:15).
У
Бога нет детей, упорно на все лады повторяется в Коране, ни
Сына, ни
сынов, ибо между Аллахом и тварью существует абсолютное, непреодолимое расстояние.
«Неверны те, которые говорят, что Мессия,
сын Марии, есть
бог.
Мессия говорил:
сыны Израиля, поклоняйтесь
Богу, Господу моему и Господу вашему!
«Вот
Бог скажет: Иисус,
сын Марии! говорил ли ты людям: кроме
Бога, почитайте еще меня и мою матерь двумя
богами?
При этом заранее исключается возможность того, что душа, прошедшая чрез врата смерти, вообще не может возвратиться в отжившее и разрушенное смертью тело и его собою оживить, ибо и она потеряла способность оживлять тело, а не одно только тело утратило силу жизни; что поэтому воскрешение отцов
сынами вообще невозможно, раз душа сама должна воскресить свое тело или получить от
Бога для того силу, и никто другой не может ее в том заменить.
Когда же все покорит Ему, тогда и сам
Сын покорится Покорившему все Ему, да будет
Бог все во всем — о θεός πάντα ev πασνν»(1 Кор.