Естественные религии организовали жизнь рода,
спасали человечество от окончательного распадения и гибели, создавали колыбель истории, той истории, которая вся покоится на натуральном роде, на естественном продолжении человечества во времени, но имеет своей конечной задачей преобразить человеческий род в богочеловечество, победив естественную стихию.
— Я спорить с вами не стану, — сказала Лида, опуская газету. — Я уже это слышала. Скажу вам только одно: нельзя сидеть сложа руки. Правда, мы не
спасаем человечества и, быть может, во многом ошибаемся, но мы делаем то, что можем, и мы — правы. Самая высокая и святая задача культурного человека — это служить ближним, и мы пытаемся служить как умеем. Вам не нравится, по ведь на всех не угодишь.
А он понимал свое учение не как какой-то далекий идеал человечества, исполнение которого невозможно, не как мечтательные поэтические фантазии, которыми он пленял простодушных жителей Галилеи; он понимал свое учение как дело, такое дело, которое
спасет человечество, и он не мечтал на кресте, а кричал и умер за свое учение.
Не революции, хитрые, мудрые, социалистические, коммунистические устройства союзов, арбитрации и т. п.
спасут человечество, а только такое духовное сознание, когда оно сделается общим.
Неточные совпадения
Инока корят его уединением: «Уединился ты, чтобы себя
спасти в монастырских стенах, а братское служение
человечеству забыл».
Он тоже, как и брат его атеизм, вышел из отчаяния, в противоположность католичеству в смысле нравственном, чтобы заменить собой потерянную нравственную власть религии, чтоб утолить жажду духовную возжаждавшего
человечества и
спасти его не Христом, а тоже насилием!
Он вынул из кармана тетрадку и подал ее брату. Статья называлась так: «Русская душа»; написана она была скучно, бесцветным слогом, каким пишут обыкновенно неталантливые, втайне самолюбивые люди, и главная мысль ее была такая: интеллигентный человек имеет право не верить в сверхъестественное, но он обязан скрывать это свое неверие, чтобы не производить соблазна и не колебать в людях веры; без веры нет идеализма, а идеализму предопределено
спасти Европу и указать
человечеству настоящий путь.
Не о них нам надо думать, — ведь они все равно помрут и сгниют, как ни
спасайте их от рабства, — надо думать о том великом иксе, который ожидает все
человечество в отдаленном будущем.
Когда бы люди захотели, вместо того чтобы
спасать мир,
спасать себя; вместо того чтобы освобождать
человечество, себя освобождать, — как много бы они сделали для спасения мира и для освобождения
человечества!