Эрос проявляется и в
состоянии тела, — здоровье и болезни, а потому и «врачебное искусство управляется этим богом», и гимнастика, и земледелие; им же управляются и музыка, которая есть «περί άρμονίαν και υθμόν ερωτικών επιστήμη» (187 с) [Знание любовных начал, касающихся строя и ритма (там же.
Неточные совпадения
Мысль о бестелесности тварей в первоначальном
состоянии ясно выражена в Началах, 1, 7, 4–5 (где говорится, что суета, которой подчинилась тварь, «не что иное, как
тела, ибо хотя
тело святых и эфирно; но все же материально»).
Отсюда следует, между прочим, что самая эта антитеза духа и
тела, столь излюбленная у метафизиков и моралистов, выражает собой не изначальную сущность
тела, но лишь известную его модальность, определенное
состояние телесности (или, что в данном случае есть одно и то же, духовности), но не ее существо; отсюда понятна и неизбежная ограниченность и связанная с нею ложность одинаково как спиритуализма, так и материализма, в которых допускается одна и та же ошибка: модальность,
состояние, смешивается с самым существом телесности и сопряженной с ней духовности.
Вся земля есть потенциальное
тело, из
состояния «невидимого и пустого» [«Земля же была безвидна и пуста» (Быт. 1:2).] она непрестанно облекается в славу шести дней творения: все исходит из земли и возвращается в землю.
Если же распоряжающаяся вселенною сила дает знак разложенным стихиям снова соединиться, то как к одному началу прикрепленные разные верви все вместе и в одно время следуют за влекомым, — так по причине влечения единою силой души различных стихий при внезапном стечении собственно принадлежащего соплетется тогда душою цепь нашего
тела, причем каждая часть будет вновь соплетена, согласно с первоначальным и обычным ей
состоянием, и облечена в знакомый ей вид» (Творения св. Григория, еп.
Григорий поясняет, что здесь имеется в виду не восстановление
тела в том виде, какой оно имело при смерти, и вообще не материальное
тело (σώμα), но некоторое динамическое
тело (είδος), через которое совершится «восстановление нашего естества в первобытное
состояние» (ib., 314, 322), свойственное человеку до грехопадения.
«Для души стыдом является то, что ей сопротивляется
тело, — это низшая сторона человеческой природы, подчиненная ей», в раю же оно было послушно духу, и «похоть не приводила в возбужденное
состояние вопреки воле известные члены».
178–183, 209–212, 334–339.] (вслед за св. Максимом Исповедником): если Спаситель и являлся ученикам в мужском
теле, то лишь потому, что они иначе не узнали бы Его; но через переход в духовное
состояние в Нем уничтожилось различие мужского и женского полов [De div. nat.
И духом, и
телом человек еще находился в
состоянии чистого, неискушенного детства.
Согласно этому мнению, душа, пока не восстановлено ее
тело, находится в
состоянии какого-то анабиоза, чистой потенциальности.
Характерно, что в построениях Федорова как будто вовсе не учитывается опыт загробной жизни и его значение, все те изменения, которые претерпевает душа в отрыве от
тела, ее рост в этом таинственном и неведомом
состоянии.
Неточные совпадения
Ему и в голову не приходило подумать, чтобы разобрать все подробности
состояния больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это
тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы было хоть не лучше, но менее дурно.
Но и тогда в этом высшем
состоянии будет борьба, движение, историческое творчество, новое перераспределение
тел и духов.
Душа оставляет
тело, странствует и многое видит в то время, когда человек спит. Этим объясняются сны. Душа неодушевленных предметов тоже может оставлять свою материю. Виденный нами мираж, с точки зрения Дерсу, был тенью (ханя) тех предметов, которые в это время находились в
состоянии покоя. Та к первобытный человек, одушевляя природу, просто объясняет такое сложное оптическое явление, как мираж.
В пылу перестрелки мы не обращали внимания на
состояние нашего дощаника — как вдруг, от сильного движения Ермолая (он старался достать убитую птицу и всем
телом налег на край), наше ветхое судно наклонилось, зачерпнулось и торжественно пошло ко дну, к счастью, не на глубоком месте.
Но я был лишен возможности каких-либо движений,
тело приведено в
состояние полной пассивности.