Религия представляет собой настолько универсальный факт человеческой жизни, что просто его отрицать никому невозможно; если и скажут, что религия не может в настоящее время считаться свойственной в одинаковой мере всему человечеству, то ведь не надо забывать, что этот же аргумент еще в большей степени применим к эстетике, этике, даже науке.
Именно в этом сочинении мы встречаем совершенно гегелевскую мысль о том, что
религия представляет подготовительную ступень к философии, увенчивающей духовное развитие человека: «für sie (Wissenschaft) wird genetisch, was für die Religion nur ein absolutes Factum ist. Die Religion ohne Wissenschaft ist irgendwo ein blosser, demuhngeachtet jedoch unerschütterlicher Glaube: die Wissenschaft hebt allen Glauben auf und verwandelt ihn in Schauen» (V, 472).
Неточные совпадения
Поэтому речь идет здесь о формальной или, так сказать, «трансцендентальной» природе
религии, а не о том либо ином содержании религиозных представлений; далее, не о психологической стороне
религии, но об условиях объективной значимости ее содержания, по отношению к которому психология
представляет собой только среду, обстановку, фактическую наличность.
Проблема
религии, поставленная «трансцендентально», быть может, всего удобнее вводит в философию
религии, причем она
представляет собой полную аналогию основным проблемам, исследованным в трех критиках: Канта.
Религия есть психологизм в том только смысле, что она
представляет совокупность фактов психологической жизни, осуществляющихся в конкретной индивидуальной психике.
Что
представляет собою молитва по своему «трансцендентальному» составу? прежде всего, устремление всех духовных сил человека, всей человеческой личности к Трансцендентному: всякая молитва (конечно, искренняя и горячая, а не внешняя только) осуществляет веление: transcende te ipsum [Превзойди себя самого (лат.) — тезис философии Августина (Об истинной
религии XXXIX, 72)].
Ими установляется законность и неустранимость церковного предания, этой утверждающейся кафоличности, иначе говоря, намечается путь к положительной церковности:
религии не сочиняются по отвлеченным схемам одиноким мыслителем, но
представляют собой своеобразный религиозно-исторический монолит или конгломерат, имеющий внутреннюю связность и цельность.
Религиозные образы, реализующие и выражающие религиозное содержание,
представляют собою то, что обычно называют мифом. Мифу в
религии принадлежит роль, аналогичная той, какая свойственна понятию или суждению в теоретической философии: от его понимания зависит оценка религиозно-догматического сознания.
Таинство
представляет собой столь же необходимый и даже, можно сказать, гносеологически неустранимый атрибут
религии, как и молитва; поэтому, помимо их религиозного постижения, следует понять и этот их гносеологический смысл.
Поэтому теперешняя религиозно-историческая доктрина
представляет собой неразложимую смесь действительно научных, критически произведенных изысканий в области феноменологии
религии и определенных религиозно-философских учений.
Да и вообще одна чистая этика даже и нехарактерна для христианства, — какое же христианство, в самом деле,
представляет собой этическая
религия Канта?
Неточные совпадения
― Вы говорите ― нравственное воспитание. Нельзя себе
представить, как это трудно! Только что вы побороли одну сторону, другие вырастают, и опять борьба. Если не иметь опоры в
религии, ― помните, мы с вами говорили, ― то никакой отец одними своими силами без этой помощи не мог бы воспитывать.
Голова его
представляла сложный архив мертвых дел, лиц, эпох, цифр,
религий, ничем не связанных политико-экономических, математических или других истин, задач, положений и т. п.
В эту минуту обработываются главные вопросы, обусловливающие ее существование, именно о том, что ожидает колонию, то есть останется ли она только колониею европейцев, как оставалась под владычеством голландцев, ничего не сделавших для черных племен, и
представит в будущем незанимательный уголок европейского народонаселения, или черные, как законные дети одного отца, наравне с белыми, будут разделять завещанное и им наследие свободы,
религии, цивилизации?
При этом автор заметки, которая
представляла собой донос, хотел быть остроумным и закончил словами, что между
религией и спиртом всегда была связь.
Обман и притворство полноправно господствуют в этом доме и
представляют нам как будто какую-то особенную
религию, которую можно назвать
религиею лицемерства.