Неточные совпадения
Религиозный гений необходимо есть и великий молитвенник, и, в сущности, искусству молитвы только и учит вся христианская аскетика, имеющая высшей
целью непрестанную («самодвижную») молитву, «молитву Иисусову» или «умное делание» [Учением о молитве полны произведения церковной аскетики, в частности творения св. Макария Великого, Симеона Нового Богослова, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Тихона Задонского, церковных писателей: еп.
Пускай вдумаются в смысл тех рассказов Библии, когда Бог, для
целей религиозного строительства или для испытания веры, разрешал или даже повелевал деяния, нравственности заведомо противоречившие: жертвоприношение единственного сына, кровавое истребление
целых народов, обман, воровство.
Скажут: истина не боится соревнования, но это не она, а мы должны бояться, мы, перед которыми в беспорядочной куче лежит все это «многообразие»
религиозного опыта [«Многообразие
религиозного опыта» — название трактата У. Джемса (рус. пер.: М., 1910).], весь этот пантеон богов и религий,
целый ассортимент истин, предлагающихся на выбор любителю, где наша истина лежит рядом со всяческой ложью, внешне, формально ей равноправною.
Религиозная истина универсальна, т. е. кафолична (καθόλου), сообразна с
целым, а не с частностями; по внутреннему ее устремлению, в истине все обретаются как один, или один во всех: «возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы» [Слова православной молитвы, которую читает дьякон за литургией верных перед «Верую».
Она определяет ту его внешнюю границу, за которую невозможно отклоняться, но она отнюдь не адекватна догмату, не исчерпывает его содержания, и прежде всего потому, что всякая догматическая формула, как уже сказано, есть лишь логическая схема, чертеж целостного
религиозного переживания, несовершенный его перевод на язык понятий, а затем еще и потому, что, возникая обычно по поводу ереси, — «разделения» (αϊρεσις — разделение), она преследует по преимуществу
цели критические и потому имеет иногда даже отрицательный характер: «неслиянно и нераздельно», «одно Божество и три ипостаси», «единица в троице и троица в единице».
Но это соображение имело бы силу лишь в том случае, если бы догматические понятия были непосредственным орудием
религиозного познания; для такой
цели понятия были бы, конечно, негодным средством.
Конечно, и
религиозная философия может иметь «апологетическое» употребление, точнее, она является могучим средством
религиозного просвещения, но лишь тогда, когда не ставит этого своей непосредственной практической
целью.
Откровение Ветхого Завета имеет предварительный и предуготовительный характер и преследует определенную
цель: здесь намеренно суживаются
религиозные горизонты, даже сравнительно с язычеством.
Таким образом (то есть в целях будущего), не церковь должна искать себе определенного места в государстве, как «всякий общественный союз» или как «союз людей для
религиозных целей» (как выражается о церкви автор, которому возражаю), а, напротив, всякое земное государство должно бы впоследствии обратиться в церковь вполне и стать не чем иным, как лишь церковью, и уже отклонив всякие несходные с церковными свои цели.
Но нужно и вообще сказать: как раз к художеству и лапа и мама были глубоко равнодушны; на произведения искусства они смотрели как на красивые пустячки, если в них не преследовались нравственные или
религиозные цели, В других отношениях мое детство протекало почти в идеальных условиях: в умственной области, в нравственной, в области физического воспитания, общения с природою, — давалось все, чего только можно было бы пожелать для ребенка.
Неточные совпадения
Для науки и ее
целей совсем не нужна эта
религиозная вера в разум.
Труд имеет
религиозный смысл, но
цель в освобождении от тяжести труда.
Тот взгляд на жизнь, который я называю историческим лишь в противоположность частному и который, в сущности,
религиозный, — ценности ставит выше блага, он принимает жертвы и страдания во имя высшей жизни, во имя мировых
целей, во имя человеческого восхождения.
Для осуществления социальной правды, для уничтожения эксплуатации человека человеком, для создания бесклассового общества совсем не нужно свободного творчества, философии и эстетических ценностей, вредна
религиозная и мистическая настроенность, противоречит
цели социальной революции аристократическое понимание духовной культуры.
Подчинение социализма
религиозным началам и
целям есть освобождение от ложной религии социализма, от ложной объективации общества.