Неточные совпадения
«Бог одинаково живет во всех вещах, а вещь ничего не знает о Боге; и Он не
открывается вещи, а она получает от Него силу, но по своему свойству, — или от его любви, или от его гнева; и от чего она берет ее, то и обнаруживается вовне, и если есть благо в ней, то для злобы оно как бы закрыто, как вы можете видеть на примере куста шиповника; еще более на других колючих вещах: из него ведь вырастает
прекрасный душистый цветок, и в нем лежат два свойства любовное и враждебное, какое побеждает, то и дает плод» [IV, 343–344, § 49.].
Во время одной из прогулок князя и княжны по зиновьевскому саду они подошли к стеклянной китайской беседке, стоявшей в конце сада над обрывом. Из беседки
открывался прекрасный вид на поле и лес. Был шестой час вечера, и солнце уже не обжигало земли своими все же ослабевшими после полудня лучами. Княжна Людмила и князь Сергей Сергеевич вошли в беседку.
С небольшой горы
открывались прекрасные виды сквозь просеку дальнего леса на церковь села Холмец, напоминавшую мне Судбищенскую, на мельницу и курганы, где, по преданию, были похоронены рыцари исчезнувшего с лица земли народа.
Моя камера находится на высоте пятого этажа, и в решетчатое окно
открывается прекрасный вид на далекий город и часть пустынного поля, уходящего направо; налево же, вне пределов моего зрения, продолжается предместье города и находится, как мне сказали, церковь с прилегающим к ней городским кладбищем. О существовании церкви и даже кладбища я знал, впрочем, и раньше по печальному перезвону колоколов, какого требует обычай при погребении умерших.
Неточные совпадения
Жизнь эта
открывалась религией, но религией, не имеющею ничего общего с тою, которую с детства знала Кити и которая выражалась в обедне и всенощной во Вдовьем Доме, где можно было встретить знакомых, и в изучении с батюшкой наизусть славянских текстов; это была религия возвышенная, таинственная, связанная с рядом
прекрасных мыслей и чувств, в которую не только можно было верить, потому что так велено, но которую можно было любить.
Она нашла это утешение в том, что ей, благодаря этому знакомству,
открылся совершенно новый мир, не имеющий ничего общего с её прошедшим, мир возвышенный,
прекрасный, с высоты которого можно было спокойно смотреть на это прошедшее.
В вашем покое будет биться пульс, будет жить сознание счастья; вы будете
прекраснее во сто раз, будете нежны, грустны, перед вами
откроется глубина собственного сердца, и тогда весь мир упадет перед вами на колени, как падаю я…
По мере того как мы двигались,
открывались все новые, меньшие заливы; глубина везде
прекрасная.
О, да, я помнил ее!.. Когда она, вся покрытая цветами, молодая и
прекрасная, лежала с печатью смерти на бледном лице, я, как зверек, забился в угол и смотрел на нее горящими глазами, перед которыми впервые
открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. А потом, когда ее унесли в толпе незнакомых людей, не мои ли рыдания звучали сдавленным стоном в сумраке первой ночи моего сиротства?