Неточные совпадения
Духом и воплощение
Духа в наиболее праведных людей, которые таким
образом становятся «христами».
С. 324.], «представление мое есть
образ, как он возвышен уже до формы всеобщности мысли, так что удерживается лишь одно основное определение, составляющее сущность предмета и предносящееся представляющему
духу» (84) [Ср. там же.
«Таким
образом, религия есть отношение
духа к абсолютному
духу.
И Единство зовется поэтому Ничто, ибо
дух не может найти временного
образа того, что он есть; но
дух хорошо чувствует, что он поддерживается другим, чем он сам; потому то, что его поддерживает, собственно есть скорее нечто, чем ничто; но для
духа оно, конечно, есть ничто по
образу своего бытия» (I, 161–162).
Личность есть
дух лишь как конечный, ибо только таковой в качестве предпосылки имеет телесность, от которой он должен отличать себя как
дух, отстаивая свою духовность; абсолютный же
дух, в котором нет места такому различению, не может разумным
образом определяться как личность.
Столь же в бемовском
духе развито и следующее объяснение мирового зла и несовершенства из божественной полноты: «На вопрос, почему Бог не создал всех людей таким
образом, чтобы они руководствовались одним только разумом, у меня нет другого ответа, кроме следующего: конечно, потому что у него было достаточно материала для сотворения всего, от самой высшей степени совершенства до самой низшей; или, прямее говоря, потому, что законы природы его настолько обширны, что их было достаточно для произведения всего, что только может представить себе бесконечный ум» (ib., 62)134.].
Таким
образом воля высказывается чрез схватывание из себя самой, как выдыхание или откровение: и это же исхождение из воли в речи или дыхании есть
дух Божества (Gottheit) или третье лицо, как предали древние…
«Как человек сотворен в
образ и подобие Бога, так равно и ангелы, ибо они братья людей», «святая душа человека и
дух ангела имеют единую сущность и существо, и нет никакого различия в них, кроме самого только качества их телесного проявления» [Аврора, 60, 63.].
«Ибо все вещи произошли от вечного
духа, как
образ вечного; невидимая сущность, которая есть Бог и вечность, в своем собственном вожделении ввела себя в видимую сущность и открылась чрез (mit) время таким
образом, что она есть во времени как жизнь, а время в ней как бы немо».
«
Духи ангелов не от века были телесны, но от века всегда были в дереве вечной жизни эссенции, и от века их
образ усматривался в Деве мудрости…
Духовный источник мироутверждения заключается в обращенности
духа ко многому и отвращенности от Божественного единого ничто [Эта жизнь (тварности и раздора) должна прийти в ничто… таким
образом в той же жизни, в какой я ощущаю свою яйность (Ichheit), грех и смерть; она должна сойти в ничто, ибо в жизни, каковая есть Бог во мне, я враждебен смерт и и греху; и по жизни, которая есть еще в моей яйности, я чужд ничто как Божеств» (dem Nichts als der Gottheit) (IV, 359, § 63).
Господь Иисус есть Бог, Второе Лицо Пресвятой Троицы, в Нем «обитает вся полнота Божества телесно» [Кол. 2:9.]; как Бог, в абсолютности Своей Он совершенно трансцендентен миру, премирен, но вместе с тем Он есть совершенный Человек, обладающий всей полнотой тварного, мирового бытия, воистину мирочеловек, — само относительное, причем божество и человечество, таинственным и для ума непостижимым
образом, соединены в Нем нераздельно и неслиянно [Это и делает понятной, насколько можно здесь говорить о понятности, всю чудовищную для разума, прямо смеющуюся над рассудочным мышлением парадоксию церковного песнопения: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в рай же с разбойником и на престоле сущий со Отцем и
Духом, вся исполняя неописанный» (Пасхальные часы).].
Образ Троицы присутствует в
духе человека (блаж. Августин), — да и как же иначе возможно было бы обетование Спасителя о том, что Св.
Святая телесность, тело Церкви, духовно и духоносно, а потому и сущность ее никоим
образом не может определяться только как не-дух, но должна иметь и положительное определение.
Таким
образом, эта непорочная Дева есть отражение Божества, в котором
Дух Божий видит себя самого, как и чудеса магические…
София уподобляется «одежде, которою открывается Божество, иначе его
образ не был бы познан, ибо она есть телесность (Leiblichkeit)
духа» [Böhme's Werke, hrsg. von Schiebler, Bd. IV. Von dreifachen Leben des Menschen, Cap. 5, § 50, стр.71.].
И эта черта должна быть присуща человеку, как носителю Его
образа, ее мы находим как выражение первоначального самосознания и самоопределения, даваемого себе человеческим
духом.
Интуиция о трансцендентности
духа по отношению ко всем своим определениям или продуктам лежит и в основе философии творчества у Н. А. Бердяева (цит. соч.). но и он видит недостаточно различие между
образом и Первообразом, между беспредельным творчеством человека на основе софийности и абсолютным божественным творческим актом.
Образ Божий осуществляется в человеке не только трансцендентностью его
духа, отрицательной абсолютностью, но и положительной сопричастностью тайне Божества.
Образ Божий в человеке связан не только с тройственностью его духовного состава, но и с ипостасностъю
духа.
Духа при Благовещении: имеем ли мы здесь исключительное изобилие благодати для бессменного зачатия Божественного Сына или же [Так в загадочном дерзновении своем утверждает А. Н. Шмидт.] некий
образ боговоплощения?
Душа исходит из высшей области, а умный
дух из низшей, они соединяются вместе, по
образу единения мужского и женского, а только соединившись вместе, они светят и отражают высший свет.
Эта имманентная брачность человеческого
духа таит в себе разгадку творчества, которое есть не волевой акт, но духовное рождение, как об этом свидетельствует и гений языка, охотно применяющего к нему
образы из области половой жизни.
«Умственная и словесная природа души, имеющая ум и слово, и животворящий
дух, одна только более сообразна
образу Божию, чем и бестелесные ангелы (μόνη και των ασωμάτων οίγγέλων μάλλον και εικόνα του θεού), она устроена Им самим и все имеет неизменным, даже если не блюдет своего достоинства и не соответственна
образу Создавшего» (col. 1152).
Тем, что душа человека имеет ум, слово и
дух, оживляющий тело, она одна и более, чем бестелесные ангелы, является сотворенной Богом по Его
образу».
Союз жены и мужа перестал быть чистым
образом Христа и Церкви, человек утратил внутреннюю норму своего бытия, и тогда открылась людям их нагота, не только тела, но и
духа, лишенного уже цельности.
Но завистливый себялюбец не мог понять безмерности любви — смирения Божия, самоуничижения Божия из любви к твари, как не умел оценить и благородства человеческого
духа, в котором бессмертной красой сиял
образ Божий.
Троица, — не только Сын, но и соприсущий Ему Отец, а также и
Дух Св., — отпечатлела Свой
образ в софийности мира, и язычество в этом отношении есть предварение религиозной полноты, грядущей и еще не наступившей.
Человеческий
дух поднимается в недосягаемую высь, и человеческая личность сияет в красоте того
образа, по которому и ради которого она создана.
Неточные совпадения
Он видел, что Россия имеет прекрасные земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как у мужика на половине дороги, рабочие и земля производят много, в большинстве же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что происходит это только оттого, что рабочие хотят работать и работают хорошо одним им свойственным
образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в
духе народа.
В то время как я таким
образом мысленно выражал свою досаду на Карла Иваныча, он подошел к своей кровати, взглянул на часы, которые висели над нею в шитом бисерном башмачке, повесил хлопушку на гвоздик и, как заметно было, в самом приятном расположении
духа повернулся к нам.
Все это отвечало аристократизму его воображения, создавая живописную атмосферу; неудивительно, что команда «Секрета», воспитанная, таким
образом, в
духе своеобразности, посматривала несколько свысока на все иные суда, окутанные дымом плоской наживы.
— Тогда Саваоф, в скорби и отчаянии, восстал против
Духа и, обратив взор свой на тину материи, направил в нее злую похоть свою, отчего и родился сын в
образе змея. Это есть — Ум, он же — Ложь и Христос, от него — все зло мира и смерть. Так учили они…
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным
образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришел разрушить их, и что молиться надо не в храмах, а в
духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу.