Потому здесь не имеет решающего значения и количественный критерий: едва ли хоть один вселенский собор был действительно вселенским в том смысле, чтобы на нем были представители всех поместных церквей,
и наоборот, собор, имевший внешние признаки вселенского, мог оказаться «разбойничьим» и еретическим (Ефесский [На Эфесском соборе 449 г. под председательством александрийского епископа Диоскора было осуждено учение папы Льва I о двух природах в одном лице («дифизитство») и отлучен константинопольский епископ Флавиан.
И наоборот, если принять, что Абсолютное, полагая в себе относительное, или бытие, становится «Отцом всяческих», то и ничто, не-сущая основа творения, становится Матернею, меоном, содержащим в себе все, потенциальным всеединством мира.
Неточные совпадения
И если может показаться иным, что неуместно во время всеобщего землетрясения такими «отвлеченностями», то нам,
наоборот, представляется обострение предельных вопросов религиозного сознания как бы духовной мобилизацией для войны в высшей, духовной области, где подготовляются, а в значительной мере
и предрешаются внешние события.
В этом своеобразная парадоксия религиозного восприятия: будучи из всех жизненных актов наиболее индивидуальным, лично выстраданным, лично обусловленным, оно в то же время оказывается
и наиболее универсальным — явный знак того, что между индивидуальным
и универсальным нет противоположности; истинно индивидуальное
и есть истинно универсальное, или же
наоборот, истинно универсальное существует
и познается лишь как индивидуальное.
Неизреченность не есть синоним бессловесности, алогичности, антилогичности, скорее
наоборот, она-то
и есть непрерывная изрекаемость, рождающая словесные символы для своего воплощения.
Одно из двух: или теоретическому мышлению в такой степени присущ аромат вечности, касание мира божественного, что его служитель чрез мышление подлинно осязал этот мир в его непосредственности (чего мы, говоря откровенно, не допускаем), или же,
наоборот, мы имеем здесь пример крайнего доктринерства, приводящего к самоослеплению
и самогипнозу, типичное состояние философической «прелести».
Поэтому-то философия не исходит из догматов веры, но приходит к ним как подразумеваемым
и необходимым основам философствования [Ср. определение взаимоотношения между верой
и «наукой» (под которой он разумеет, в первую очередь, философию) у Шеллинга: «Вера не должна быть представляема как необоснованное знание;
наоборот, следует сказать, что она есть самая обоснованная, ибо она одна имеет то, в чем побеждено всякое сомнение, нечто столь абсолютно позитивное, что отрезывается всякий дальнейший переход к другому.
Со стороны науки это было бы лишь выражением полнейшего религиозного индифферентизма
и даже нигилизма,
и,
наоборот, научное изучение религии является выражением своеобразного научного благочестия.
К счастью, дело обстоит
наоборот: религия не утверждается на рассудочном постижении, она стоит в самой себе,
и, напротив, для нее указанная антиномия как раз создает постоянный
и незаменимый импульс, она есть нерв религии, придает ей глубину
и движение
и, хотя
и неразрешимая, она постоянно разрешаема в религиозной жизни, вновь
и вновь переживаясь как источник религиозных озарений в пламени веры.
Не существует преду становленности в ходе мирового процесса
и в судьбах людей, ибо время реально,
и то, что в нем совершается, творится во времени
и в этой оригинальности своей не может быть заранее предопределено в какой-либо одной точке прошлого: все моменты времени онтологически равноценны
и равнореальны, хотя этим
и не уничтожается их различие,
наоборот, даже утверждается.
Кого Он предузнал, тем
и предопределил быть подобными образу Сына Своего (Рим. 8:29).]), но это не относится к временной жизни, в которой,
наоборот, ничего не предопределено
и не решено, ибо здесь действует свобода,
и от нее зависит спасение или гибель.
Наоборот, вне этого просветления нарушение заветов стыдливости, ее притупление
и утрата свидетельствуют о развращенности
и цинизме
и души,
и тела.
Поэтому истинное искусство обладает привилегией не бояться обнаженности
и вообще не знает порнографии, т. е. преднамеренного смакования порока,
и,
наоборот, самая искусная порнография остается вне искусства.
Чем больше горячился папа, тем быстрее двигались пальцы,
и наоборот, когда папа замолкал, и пальцы останавливались; но когда Яков сам начинал говорить, пальцы приходили в сильнейшее беспокойство и отчаянно прыгали в разные стороны. По их движениям, мне кажется, можно бы было угадывать тайные мысли Якова; лицо же его всегда было спокойно — выражало сознание своего достоинства и вместе с тем подвластности, то есть: я прав, а впрочем, воля ваша!
Мы можем сказать про человека, что он чаще бывает добр, чем зол, чаще умен, чем глуп, чаще энергичен, чем апатичен,
и наоборот; но будет неправда, если мы скажем про одного человека, что он добрый или умный, а про другого, что он злой или глупый.
Неточные совпадения
Теперь, ежели мы допустим относительно сей материи в градоначальниках многомыслие, то, очевидно, многое выйдет
наоборот, а именно: безбожники будут трепетать умеренно, воры же
и убийцы — всеминутно
и прежестоко.
Он часто испытывал, что иногда во время спора поймешь то, что любит противник,
и вдруг сам полюбишь это самое
и тотчас согласишься,
и тогда все доводы отпадают, как ненужные; а иногда испытывал
наоборот: выскажешь наконец то, что любишь сам
и из-за чего придумываешь доводы,
и если случится, что выскажешь это хорошо
и искренно, то вдруг противник соглашается
и перестает спорить.
— Как счастливо вышло тогда для Кити, что приехала Анна, — сказала Долли, —
и как несчастливо для нее. Вот именно
наоборот, — прибавила она, пораженная своею мыслью. — Тогда Анна так была счастлива, а Кити себя считала несчастливой. Как совсем
наоборот! Я часто о ней думаю.
Анна первое время избегала, сколько могла, этого света княгини Тверской, так как он требовал расходов выше ее средств, да
и по душе она предпочитала первый; но после поездки в Москву сделалось
наоборот.
Хотя она употребляла вы
и ты
наоборот общепринятому обычаю, в ее устах эти оттенки принимали совсем другое значение.