Неточные совпадения
Вне же этики религия, по Канту, не
имеет и не должна
иметь особого бытия: независимая от морали религиозность, непосредственное почитание Бога, связанное с положительной религией, неизменно клеймится Кантом как «Abgötterei, Fetischmachen, Afterdienst» [Идолопоклонство, фетишизм, пережиток (нем.).] и под. (см., напр., в Die Religion innerhalb der blossen Vernunft, Reclam, 193 и passim), и лишь ограничение
понимания религии рамками чистой морали предохраняет, по его мнению, теологию от превращения в «теософию или демонологию», а «религию — в теургию или идололатрию» (Kritik der Urtheilskraft, Reclam, 358) [Кант И. Соч...
И не умер в душе этот миг свидания, этот ее апокалипсис, брачный пир, первая встреча с Софией [Для
понимания «первой встречи с Софией» С. Н. Булгакова важное значение
имеет поэма В. С. Соловьева «Три свидания», в которой он поэтически описывает свои, аналогичные булгаковской, три «встречи» с Софией (см.: Соловьев В. С. «Неподвижно лишь солнце любви…» Стихотворения.
Кто не допускает особого религиозного удостоверения и отрицает особый орган религиозного ведения, тот должен в изумлении остановиться пред всемирно-историческим фактом религии как каким-то повальным, массовым гипнозом и помешательством [Интересно наблюдать, в какие безысходные трудности попадают те из историков «культуры», которые лишены внутреннего
понимания религии, но и не
имеют достаточно прямолинейности, чтобы совершенно отмести, как хлам и предрассудки или «надстройку» на каком-нибудь «базисе», религиозные верование и культ.].
Эти положения
имеют необыкновенную важность для
понимания исторического развития религии.
В подтверждение такого
понимания он приводит следующие тексты из Зогар: «Старейший и непостижимейший
имеет образ и не
имеет никакого образа...
Антиномия в
понимании причинной обусловленности творения открывается Кантом отнюдь не благодаря его гносеологии, в пределах ее она только формулируется, сама же она
имеет и совершенно независимое и более общее значение.
В вечной же основе тварности самого различия между свободой и необходимостью, имеющего полную реальность для твари, вовсе нет, она трансцендентна свободе-необходимости [Таким образом, получается соотношение, обратное тому, что мы
имеем у Канта: у него свобода существует только для ноумена и ее в мире опыта нет, а всецело царит необходимость; по нашему же
пониманию, свобода существует только там, где есть необходимость, т. е. в тварном самосознании, ее нельзя приписать вечности, как нельзя ей приписать и необходимости.].
Соответственно же такому
пониманию творения и концом его может быть только — οίποκατάστασις [См. прим. 74 к «Отделу первому».], восстановление мира в первоначальное состояние, какое он
имел ранее, до καταβολή.
То или иное
понимание космического зла и влияния первородного греха
имеет бесконечную важность для учения о природе нашего спасения, ибо в нем предрешается вопрос о Богоматери и боговоплощении.
Понимание и оценка этого события
имеет необычайную, исключительную важность, здесь определяется различие в чувстве плоти и мира, в общем мистическом мироощущении.
(Такое
понимание власти
имеет достойную параллель в истолковании религии как выдумки жрецов или преднамеренного обмана.)
Неточные совпадения
Судьям своим он приписывал всегда глубину
понимания больше той, какую он сам
имел, и всегда ждал от них чего-нибудь такого, чего он сам не видал в своей картине.
Монизм есть всегда возврат к языческому
пониманию государственной власти, дуализм же
имеет христианское происхождение, он укреплен кровью мучеников.
Сомнение в старом
понимании истины началось в прагматической философии, но она не отличалась радикализмом и
имела преходящее значение.
Коллективизм глубоко противоположен
пониманию социализма, как превращения человека из объекта в субъект, он именно
имеет тенденцию превращать человеческую личность в объект.
Огромное значение для
понимания экзистенциальной диалектики гуманизма
имели для меня Достоевский, Ницше и Маркс.