«И навел Господь Бог на человека крепкий сон», экстаз — εκστασιν, по переводу LXX [Так называемая «Септуагинта» — перевод Ветхого Завета на греч. язык, выполненный в Александрии во II в. до н. э. «70‑ю толковниками» (лат. septuaginta — семьдесят, LXX; отсюда название этого перевода).] (Быт. 2:21), и во время этого таинственного, самим Богом наведенного сна, помимо его ведома и сознания, органическим выделением его же
женской сущности была создана Богом жена.
Неточные совпадения
— Характерную ссылку на эти места приводит относительно наассенов Ипполит в Философуменах V, 7): «Аттис был оскопляем, т. е. освобождался от низших земных частей создания и переходил к вечной высшей
сущности, в которой, говорят, нет ни мужского, ни
женского, но новая тварь, новый человек, который, говорят, муже-женственен — οίρσενόθηλυς».].
Неточные совпадения
В
сущности этот план задел в Серафиме неистребимую
женскую слабость, и, поломавшись, она отправилась к матери для предварительных переговоров. Анфуса Гавриловна даже испугалась, когда было упомянуто имя ненавистной Бубнихи.
Он не был в
сущности злой человек, но принадлежал к числу тех сластолюбивых стариков, для которых женщины — все и которые, тонко и вечно толкуя о красоте
женской, имеют в то же время об них самое грубое и материальное понятие.
[Вот эта-то сила, тяготеющая над простолюдином и] останавливающая нормальный ход [его] мысли, оставляет обыкновенно более свободы женщине, нежели мужчине: и вот почему сказали мы выше, что самая
сущность дела оправдывает выбор
женского лица для изображения живых [свободных] стремлений мысли и воли в крестьянском сословии.
В книжке Марка Вовчка шесть рассказов, и каждый из них представляет нам
женские типы из простонародья. Рядом с
женскими лицами рисуются, большею частью несколько в тени, мужские личности. Это обстоятельство ближайшим образом объясняется, конечно, тем, что автор рассказов Марка Вовчка — женщина. Но мы увидим, что выбор
женских лиц для этих рассказов оправдывается и самою
сущностью дела. Возьмем прежде всего рассказ «Маша», в котором это выказывается с особенной ясностью.
Все это идет от Антонины Сергеевны. Она не любит, в
сущности, ни
женского, ни мужского общества. До сих пор она, точно у себя в усадьбе, читает книги, пишет бесконечные письма, мечтает Бог знает о чем, не хочет заняться своим туалетом, играть в городе роль, отвечающую положению мужа.