Здесь нет места ни антиномии, с ее логическим перерывом, ни Тайне: беспримесный рационализм — вот обратная сторона того всеведения или «гнозиса», которым мнил себя обладающим, по одним основаниям, Гегель, а по другим — Беме, почему он и оказывается столь родственным по тенденциям современному «теософизму», оккультному или мистическому рационализму [Шеллинг дает такую характеристику «теософизма» Беме: «В третьем виде эмпиризма сверхчувственное сделано предметом действительного опыта благодаря тому, что допускается возможное восхищение человеческого существа в Бога, а вследствие этого необходимое, безошибочное созерцание, проникающее не только в
божественное существо, но и в сущность творения и во все события в нем…
Неточные совпадения
Итак, в религиозном переживании дано — и в этом есть самое его
существо — непосредственное касание мирам иным, ощущение высшей,
божественной реальности, дано чувство Бога, притом не вообще, in abstracto, но именно для данного человека; человек в себе и чрез себя обретает новый мир, пред которым трепещет от страха, радости, любви, стыда, покаяния.
В этом смысле понятие безбожной религии содержит contradictio in adjecto [«Противоречие в определении» (лат.) — логическая ошибка; напр.: «круглый квадрат».], внутренне противоречиво, ибо
существо религии именно и состоит в опытном опознании того, что Бог есть, т. е. что над миром имманентным, данным, эмпирическим существует мир иной, трансцендентный,
божественный, который становится в религии доступным и ощутимым: «религия в пределах только разума» [Название трактата И.
Существо божественное превыспреннее сообщаемых из него энергий и даров, яко причина (αίτία) их и источник.
«Я прошу вас, — резюмирует Шеллинг, — считать установленным следующее: 1)
Существо того, что Н. 3. называет Сыном, есть вечно в Боге и как поглощенное в actus purissimus
божественной жизни, само с Богом, θεός. 2) С того момента (von da), как Отец усматривает в образах своего бытия возможность другого бытия, или того момента, как ему эти образы являются как потенции, т. е., стало быть, от вечности, с того момента как он есть Отец, вторая потенция представляется ему как будущий Сын, он, стало быть, уже имеет в ней будущего Сына, которого он в ней наперед познает, в котором он собственно принимает план (Vorsatz) мира.
Она причастна ей, как София, как любовь Любви, однако причастна не по
существу своему, но по благодати Любви, — по воздействию «энергии»
божественной, но не по «усии» (οισία) [Сущность (греч.).
А что может быть достовернее того, что наше теперешнее я есть вовсе не я, ибо наше извечное
существо, наша
божественная гениальность совсем иная, чем наша эмпирическая личность, наше тело, характер, психика!
Но всемогущество Божие неотделимо от
божественной любви-смирения, и «творчество» без цели, без смысла и, главное, без любви, — творчество ради творчества, jeu divin в упоении собственной мощью (чувство очень естественное для невсемогущего, завистливого, склонного к хвастливому самолюбованию
существа), чуждо всемогуществу Божию, себя знающему и абсолютно спокойному.
Таково, напр., учение Ария, рассматривавшего Христа как тварное
существо, или учение Аполлинария, наоборот, растворявшее человеческую стихию в
божественной Его природе.
Историческое рождение человека,
существа свободного и богоподобного, не только предполагает рождение в собственном смысле, т. е. акт
божественного всемогущества, вызывающий к бытию новые жизни и осуществляющийся через брачное соединение супругов или вообще лиц разного пола, но и некое самосотворение человека.
Жизнь глубоко обесценилась. Свет, теплота, радость отлетели от нее. Повсюду кругом человека стояли одни только ужасы, скорби и страдания. И совершенно уже не было в душе способности собственными силами преодолеть страдание и принять жизнь, несмотря на ее ужасы и несправедливости. Теперь божество должно держать ответ перед человеком за зло и неправду мира. Это зло и неправда теперь опровергают для человека
божественное существо жизни. Поэт Феогнид говорит:
Неточные совпадения
Человек есть также личность, т. е. духовное
существо, несущее в себе образ
божественного.
Эрос платонический сам по себе безличен, он направлен на красоту, на
божественную высоту, а не на конкретное
существо.
Если же не по своей вине гибнет
существо, то это не есть гибель, такое
существо не погибает, такое
существо, возжаждав добра и
божественной жизни, всегда может спастись.
Читайте св. Макария Египетского, этого нежного, полного любви восточного мистика, в самой глубине его
существа вы найдете
божественное.
Разрыв всех
существ мира, распад
божественного единства ведет к связанности, к скованности необходимостью.