Неточные совпадения
Своим восстанием ангельский верховный князь Люцифер возбудил в себе
адский огонь и сделался, вместе с своими полчищами, диаволом, а испорченная им божественная материя («салнитер») послужила основой создания нашего
мира (так что косвенно и Люцифер соучаствовал в нем), во главе с новым ангелом, долженствовавшим заместить Люцифера, — Адамом, а после падения Адам был замещен Христом.
Если Слово Божие и говорит о «вечных мучениях», наряду с «вечной жизнью», то, конечно, не для того, чтобы приравнять ту и другую «вечность», — райского блаженства, как прямого предначертания Божия, положительно обоснованного в природе
мира, и
адских мук, порождения силы зла, небытия, субъективности, тварной свободы.
Неточные совпадения
Когда же наступает момент пассивности в отношении притяжения пустоты этого низшего
мира, когда по слабости
мир кажется пустым, плоским, лишенным измерения глубины, то скука делается диавольским состоянием, предвосхищением
адского небытия.
В пространстве синего эфира // Один из ангелов святых // Летел на крыльях золотых, // И душу грешную от
мира // Он нес в объятиях своих. // И сладкой речью упованья // Ее сомненья разгонял, // И след проступка и страданья // С нее слезами он смывал. // Издалека уж звуки рая // К ним доносилися — как вдруг, // Свободный путь пересекая, // Взвился из бездны
адский дух. // Он был могущ, как вихорь шумный, // Блистал, как молнии струя, // И гордо в дерзости безумной // Он говорит: «Она моя!»
Там несчастные младенцы, жертвы бедности или стыда — не радость, но ужас родителей в первую минуту бытия своего; отвергаемые
миром при самом их вступлении в
мир; невинные, но жестоко наказываемые Судьбою, — приемлются во святилище добродетели, спасаются от бури, которая сокрушила бы их на первом дыхании жизни; спасаются и — что еще более — спасают, может быть, родителей от
адского злодеяния, к несчастию, не беспримерного!
Живешь словно тысячью жизней, то опускаешься в
адскую тьму, то поднимаешься на горние светлые высоты, одним взором окидываешь бесконечный
мир.
Самая высокая форма страха, страх вечных
адских мук, страх религиозный, очень неблагоприятна для познания, для чистого предметного созерцания, для видения соотношения реальностей в
мире.