Неточные совпадения
— Отступное! Отступное! Все это пахнет бог знает чем… какою-то гадостью!..
Дело простое и ясное… Связь тянулась десять лет… Самый обыкновенный
парижский collage… Здесь Леонтина показала свои карты. Здесь же я не пожелал делать глупости — венчаться с нею или оставлять ей, по завещанию, все, что я имею. Я ее не люблю!.. Да никогда как следует не любил, а она меня еще меньше! Сейчас мы говорили с доктором, и он совершенно меня оправдывает.
Стягин смотрел на него сквозь легкое облачко сигарного дыма, и ему еще как-то не верилось, что вот этот самый тайный советник, про существование которого он и забыл, сделался вдруг посредником в его холостых
парижских «итогах», и в несколько
дней оформил все прилично и благородно… Леонтина уже на пути к Берлину, она получила свое «отступное» в виде капитала в процентных бумагах и всю
парижскую обстановку его квартиры, кроме библиотеки, вместе с платой, по контракту, за пять лет вперед.
Неточные совпадения
«Негодяй и, наверное, шпион», — отметил брезгливо Самгин и тут же подумал, что вторжение бытовых эпизодов в драмы жизни не только естественно, а, прерывая течение драматических событий, позволяет более легко переживать их. Затем он вспомнил, что эта мысль вычитана им в рецензии какой-то
парижской газеты о какой-то пьесе, и задумался о
делах практических.
Тит Привалов явился для Зоси новым развлечением — раз, как авантюрист, и второе, как герой узловского
дня; она возила его по всему городу в своем экипаже и без конца готова была слушать его рассказы и анекдоты из
парижской жизни, где он получил свое первоначальное воспитание, прежде чем попал к Тидеману.
В продолжение своей карьеры он перебывал в связях со многими либеральнейшими людьми своей эпохи, и в России и за границей, знавал лично и Прудона и Бакунина и особенно любил вспоминать и рассказывать, уже под концом своих странствий, о трех
днях февральской
парижской революции сорок восьмого года, намекая, что чуть ли и сам он не был в ней участником на баррикадах.
В «Notre Dame de Paris» [«Соборе
Парижской Богоматери» (фр.).] у Виктора Гюго в честь рождения французского дофина, в Париже, при Людовике XI, в зале ратуши дается назидательное и даровое представление народу под названием: «Le bon jugement de la très sainte et gracieuse Vierge Marie», [«Милосердный суд пресвятой и всемилостивой
Девы Марии» (фр.).] где и является она сама лично и произносит свой bon jugement. [милосердный суд (фр.).]
Три француза вели все
дело. Общий надзор — Оливье. К избранным гостям — Мариус, и в кухне
парижская знаменитость — повар Дюге.