"Типун тебе на язык!" — выбранился Стягин про себя, волоча одну ногу. Ходить было можно, но в правом
колене боль не стихала, совсем для него новая. Лебедянцев болтал зря: ни ревматизмом, ни подагрой он не обзаводился.
Неточные совпадения
Умыться он должен был наскоро. Стоячее положение поддерживало
боль с колотьем в самую чашку правого
колена. И в левой ноге ныло.
Четвертый день он болен, и болен не на шутку. Голова свежее и в теле он не ощущает большой слабости, но в обоих
коленах, особенно в правом, образовалась опухоль, да и вся правая нога опухла в сочленениях, и
боль в ней не проходила, временами, по ночам и днем, усиливалась до нестерпимого нытья и колотья.
— Пять тысяч! — почти закричал Стягин, и от этого нервного возгласа его
боль совсем стихла; он перестал чувствовать, что у него распухли
колена.
Часу во втором ночи Вадим Петрович проснулся с
болью в правом
колене.
Неточные совпадения
Проходя через первую гостиную, Левин встретил в дверях графиню
Боль, с озабоченным и строгим лицом что-то приказывавшую слуге. Увидав Левина, она улыбнулась и попросила его в следующую маленькую гостиную, из которой слышались голоса. В этой гостиной сидели на креслах две дочери графини и знакомый Левину московский полковник. Левин подошел к ним, поздоровался и сел подле дивана, держа шляпу на
колене.
Бывало, стоишь, стоишь в углу, так что
колени и спина
заболят, и думаешь: «Забыл про меня Карл Иваныч: ему, должно быть, покойно сидеть на мягком кресле и читать свою гидростатику, — а каково мне?» — и начнешь, чтобы напомнить о себе, потихоньку отворять и затворять заслонку или ковырять штукатурку со стены; но если вдруг упадет с шумом слишком большой кусок на землю — право, один страх хуже всякого наказания.
Но тут из глаз ее покатились слезы, и Самгин подумал, что плакать она — не умеет: глаза открыты и ярко сверкают, рот улыбается, она колотит себя кулаками по
коленям и вся воинственно оживлена. Слезы ее — не настоящие, не нужны, это — не слезы
боли, обиды. Она говорила низким голосом:
Самгин так крепко сжимал револьвер
коленями, что у него
заболела рука; он сунул оружие под ляжку себе и плотно прижал его к мякоти дивана.
Когда дети играли на дворе, Иван Дронов отверженно сидел на ступенях крыльца кухни, упираясь локтями в
колена, а скулами о ладони, и затуманенными глазами наблюдал игры барчат. Он радостно взвизгивал, когда кто-нибудь падал или, ударившись, морщился от
боли.