— Меня тоже звали… Это не очень весело, — протянула Лидия и старательно оправила на груди какие-то городки и одну из складок корсажа, шедших вбок, что еще выгоднее оттеняло контуры ее эффектной груди со
строгими линиями.
Да, это было чудное лицо, серьезное и наивное, с большими серыми глазами, удивительным цветом кожи, с
строгими линиями, с выражением какой-то детской доверчивости.
Исчезают в вихре плащей. Кажется, за ними вырвался из толпы кто-то третий, совершенно подобный влюбленному, весь — как гибкий язык черного пламени. В среде танцующих обнаружилась третья пара влюбленных. Они сидят посреди сцены. Средневековье. Задумчиво склонившись, она следит за его движениями. — Он, весь в
строгих линиях, большой и задумчивый, в картонном шлеме, — чертит перед ней на полу круг огромным деревянным мечом.
Неточные совпадения
Она слушала молча, с
строгим взглядом; в сдвинутых бровях таилась суровость, в
линии губ, как змей, ползала не то недоверчивость, не то пренебрежение…
Его поражала
линия ее затылка и шеи. Голова ее казалась ему похожей на головы римских женщин на классических барельефах, на камеях: с
строгим, чистым профилем, с такими же каменными волосами, немигающим взглядом и застывшим в чертах лица сдержанным смехом.
«Да, Леонтий прав: это — камея; какой профиль, какая
строгая, чистая
линия затылка, шеи! И эти волосы так же густы, как бывало…»
— Нет, брат, не подвигается. От этого лица можно в отчаяние прийти. Посмотришь,
линии чистые,
строгие, прямые; кажется, не трудно схватить сходство. Не тут-то было… Не дается, как клад в руки. Заметил ты, как она слушает? Ни одна черта не тронется, только выражение взгляда беспрестанно меняется, а от него меняется вся фигура. Что тут прикажешь делать скульптору, да еще плохому? Удивительное существо… странное существо, — прибавил он после короткого молчания.
Строгая чистота круга, полного одних волн, подробно ясных вблизи; на отдалении они скрываются одна за другой; на горизонте же лишь едва трогают отчетливую
линию неба, как если смотреть туда в неправильное стекло.