Неточные совпадения
Проникают к квасной лавке — одна только и пользуется известностью — через Сундучный ряд, под вывеску, которая доживет, наверное, до дня разрушения гостиного двора с его норами, провалившимися плитами и половицами, сыростью, духотой и вонью. Но многие пожалеют летом о прохладе Сундучного ряда, где недалеко от входа
усталый путник, измученный толкотней суровских лавок и сорочьей болтовней зазывающих мальчишек и молодцов Ножовой линии, находил квасное и съедобное приволье…
Неточные совпадения
Я был горд и ясен: в кармане у меня звякали три пятака, а перед глазами зеленела над снежной крышей елка, и я себя чувствовал настолько счастливым, насколько может себя чувствовать
усталый путник, одетый при 20-градусном морозе почти так же легко, как одевались боги на Олимпе…
Как истомленный жаждою в знойный день
усталый путник глотает с жадностию каждую каплю пролившего на главу его благотворного дождя, так слушал умирающий исполненные христианской любви слова своего утешителя. Закоснелое в преступлениях сердце боярина Кручины забилось раскаянием; с каждым новым словом юродивого изменялся вид его, и наконец на бледном, полумертвом лице изобразилась последняя ужасная борьба порока, ожесточения и сильных страстей — с душою, проникнутою первым лучом небесной благодати.
Когда же с мирною семьей // Черкес в отеческом жилище // Сидит ненастною порой, // И тлеют угли в пепелище; // И, спрянув с верного коня, // В горах пустынных запоздалый, // К нему войдет пришлец
усталый // И робко сядет у огня: // Тогда хозяин благосклонный // С приветом, ласково, встает // И гостю в чаше благовонной // Чихирь отрадный подает. // Под влажной буркой, в сакле дымной, // Вкушает
путник мирный сон, // И утром оставляет он // Ночлега кров гостеприимный.
Когда Федосей исчез за плетнем, окружавшим гумно, то Юрий привязал к сухой ветле
усталых коней и прилег на сырую землю; напрасно он думал, что хладный ветер и влажность высокой травы, проникнув в его жилы, охладит кровь, успокоит волнующуюся грудь… все призраки, все невероятности, порождаемые сомнением ожидания, кружились вокруг него в несвязной пляске и невольно завлекали воображение всё далее и далее, как иногда блудящий огонек, обманчивый фонарь какого-нибудь зловредного гения, заводит
путника к самому краю пропасти…
Пред ним, с оттенкой голубою, // Полувоздушною стеною // Нагие тянутся хребты; // Неверны, странны как мечты, // То разойдутся — то сольются… // Уж час прошел, и двух уж нет! // Они над
путником смеются, // Они едва меняют цвет! // Бледнеет
путник от досады, // Конь непривычный
устает; // Уж солнце к западу идет, // И больше в воздухе прохлады, // А всё пустынные громады, // Хотя и выше и темней, // Еще загадка для очей.