Два раза посылала она на квартиру Палтусова. Мальчик и кучер отвечали каждый раз одно и то же, что Андрей Дмитрич в Петербурге, «адреса не оставляли, а когда будут назад — неизвестно». Кому телеграфировать? Она не знала. Ее брат придумал, послал депешу к одному сослуживцу, чтобы отыскать Палтусова в отелях… Ждали четыре дня.
Пришла депеша, что Палтусов стоит у Демута. Туда телеграфировали, что Марья Орестовна очень больна — «при смерти», велела она сама прибавить. Получен ответ: «Буду через два дня».
Неточные совпадения
Мертвенно тихо в доме Нетовых. Два часа ночи. Евлампий Григорьевич вернулся вчера с вечера об эту же пору и нашел на столе
депешу от Марьи Орестовны.
Депеша пришла из Петербурга, и в ней стояло: «Буду завтра с курьерским. Приготовить спальню». Больше ничего. Последнее письмо ее было еще с юга Франции. Она не писала около трех месяцев.
В Москве у себя он не оставил петербургского адреса. Его удивило то, что
депеша от Нетовой, подписанная ее братом,
пришла к нему прямо в отель Демут… Всю дорогу он был тревожен. Дома мальчик доложил ему, что от Нетовых
присылали три раза; а вот уже три дня, как никто больше не
приходил.
Но она не ждала ответа и
прислала депешу, что уже выехала. А ему между тем становилось все хуже. Телеграммами мы менялись два раза в день (она, к несчастию, заболела в дороге). В первый день Рождества, к вечеру, ему сделалось очень худо, так что он потребовал к себе священника и в десять часов вечера причастился. На другой день я пришла к нему; он был очень слаб и еле узнал меня.
Неточные совпадения
Камердинер Вронского
пришел спросить расписку на телеграмму из Петербурга. Ничего не было особенного в получении Вронским
депеши, но он, как бы желая скрыть что-то от нее, сказал, что расписка в кабинете, и поспешно обратился к ней.
Бог да поможет им соблюсти себя в чистоте!"А еще через час я получил от Глумова
депешу:"Я в эмпиреях. С неделю повремени
приходить".
Заграничная пресса тоже очень много занималась пожарами. «Siècle» [«Век» (фр.).] совершенно серьезно рассказывал, например, что Петербург телеграфировал Москве: «Горю!
пришлите трубы!» в ту самую минуту, как Москва слала ему
депеши: «Пожар! тушите!» — Но странное дело: в заграничной прессе было всеобщее убеждение, что наши пожары суть дело особой пропаганды, особого комитета и имеют исключительно политическую цель.
Он знал, что она
придет, даже если муж ее и в городе. Она писала в последний раз до присылки
депеши, что муж, может быть, поедет в Москву. В
депеше, ждавшей Теркина в Нижнем, ничего об этом не говорилось.