Неточные совпадения
Два жандарма, поставленные тут затем, чтобы не было толкотни и недозволенного торга и чтобы именитые купцы
могли беспрепятственно подъезжать, похаживают и нет-нет да и ткнут в воздух рукой.
Платье показалось ей совершенно безвкусным. Она подарит его племяннице. Не то чтобы она стыдилась своего звания,
нет. Не желает она лезть в дворянки; но со вкусом одеваться каждый
может… И нечего давать всякой дряни предлог смотреть на вас свысока оттого только, что вы цвета подходящего не умеете себе выбирать.
Ну и довольно… Но у ней
нет ничего своего!.. Ничего! Или так, пустяки, экономия от туалета, от расходов… Как же
могла она в десять лет, постоянно работая умом и волей, очутиться в таком положении?
— То есть как это? — насмешливо спросила она. — Желаете за мной последовать? Нет-с, — протянула она. — Вы
можете оставаться… Мне необходим отдых, простор… Я хочу жить одна…
— Да, да, — говорила она, схватив его за руки, — я знаю… Ты не давай отцу… Они уйдут зря… Не
можешь на год, дай на полгода. Только на полгода, Ника. До лета. Взять сиделку на те часы, когда меня
нет. Консерватория или уроки… на все это… я сосчитала… не больше как сто пятьдесят рублей. Расход на лекарство… доктора. Дай хоть по сту рублей на месяц, Ника! Через полгода я буду знать…
—
Может, и тут ролька найдется… У нас теперь никого
нет.
Тася все это слушала, затаив дыхание, чувствовала, что она еще не
может так рассуждать, что она маленькая, не в состоянии сразу определить, какая выйдет роль из такого-то лица:"выигрышная"или
нет.
И везде-то всплывал перед ним купец. В истории его квартирной хозяйки француженки опять он, опять Гордей Парамоныч. А вот сам он — дворянское дитя — состоит в каких-то приспешниках и сочувственниках, никому он не
может помочь как следует, бессилен сделать и пакость и фактическое добро, никто за ним не охотится, не вожделеет к его мошне, потому что"мошны"-то
нет. Даже Тася и та написала:"Тряпочка вы, Иван Алексеич!"
—
Нет… я позднее принимаю… Это кто-нибудь свой.
Может, Калакуцкий… мой, так сказать, принципал… Вот было бы кстати… Он, наверное, знает.
Да, хорошо бы все это, что у ней есть на душе, разделить с милым человеком. Сеня Рубцов — малый умный и понимающий. Он не попрекает ее затеями. Только в нем чего-то недостает.
Может быть, того же самого, чего и в ней
нет. А все это-то и есть в Андрее Дмитриевиче Палтусове… Ей так кажется…
Что ее за положение теперь! Вдова — не вдова, и не девушка и свободы
нет. Хорошо еще, что муж детей не требует. По его беспутству, какие ему дети; но настанет час, когда он будет вымогать из нее что
может этими самыми детьми… Надо заранее приготовиться… Вот так и живи! Скоро и тридцать лет подползут. А видела ли она хоть один денек света, радости, вот того, чем зачитываются в книжках?! Нужды
нет, что после бывает горе, без риску не проживешь…
—
Нет, — перебил Палтусов, — так мы не будем говорить, Анна Серафимовна. Да здесь и не совсем удобно… Я хотел только уверить вас, что никаких особенных отношений не было и не
может быть… Вы мне верите?
— Нельзя этого сказать, — вошел в сюжет околоточный и даже выпрямился, — студент — от чувств… бывало это, или так, сдуру, в меланхолию войдет, оставит ерунду какую-нибудь, на письме изложит, жалуется на все, правды, говорит,
нет на свете, а я, говорит, не
могу этого вынести!.. Мечтания, знаете. Женский пол — от любви, точно… Гимназисты опять попадаются, мальчуганы. Они от экзаменов. А больше растраты…
Их взгляды встретились. Анна Серафимовна покраснела. И Палтусова точно что кольнуло. Не волнение влюбленного человека.
Нет! Его кольнуло другое. Эта женщина уважает его, считает не способным ни на какую сделку с совестью. А он… что же он? Он
может еще сегодня смотреть ей прямо в глаза. В помыслах своих он ей не станет исповедоваться. Всякий вправе извлекать из своего положения все, что исполнимо, только бы не залезать к чужому в карман.
— Вы бы, Любовь (он в первый раз ее так назвал), лучше на себя оглянулись. Другие люди живут как люди — кто как
может, а вы только бранитесь да без толку болтаете. Книжки читали, да разума их не уразумели.
Нет, этот товар-то дешевый!.. А угодно другим в нос тыкать их кулачеством, так так бы поступали… Не трудно это сделать… Подите к тем, кому ваши деньги понадобятся… Отдайте их…
— И отдам, когда мне захочется. Когда они у меня будут! — глухо крикнула она, но тотчас же ее голос зазвучал по-другому, глаза мигнули раз, другой и как будто подернулись влагой. — У меня теперь ничего
нет, — продолжала она уже не гневно, а искренне, — а когда меня выделят, я сумею употребить с толком деньгу, какая у меня будет. Я и хотела… по душе с тобой говорить… Устроили бы не кулаческое заведение… Коли ты другой человек, не промышленник, вот бы и
мог…
Тася только слушала. Она не
могла судить, хорошо ли содержат рабочих или
нет. У них в людских, куда она иногда заходила, и грязи было больше, совсем никаких коек, а уж о тараканах и говорить нечего!..
— Мое поручительство?..
Нет, любезный Андрей Дмитрич, я не
могу этого.
Он вышел на воздух. И разом все вернулось к нему… Он вор!.. Хотел разжиться на чужие деньги.
Мог сегодня, — когда брат Нетовой явился к нему, — прямо сказать:"Я вложил в такое-то дело сто тысяч… Вот кем представлены залоги… Вот документ, обеспечивающий эту сделку… нате". И как ни жаден этот идиот, он все-таки пошел бы на соглашение. А не пошел бы?.. Пускай начинал бы процесс, даже уголовное дело. Так
нет! Захотелось вынырнуть с чужим капиталом!
— Этого еще
нет; но
может быть сейчас. Я не знаю. Пока я дал подписку.
На улице он перебирал про себя, какое чувство возбуждает в нем Палтусов, и не
мог ответить, не
мог сказать:"
Нет, он честен, это разъяснится".
— Добрейший Иван Алексеевич, — продолжал Палтусов, — вы человек святой, знаете своих моллюсков или этнографию Фиджийских островов; а я человек дела. Позвольте хоть раз в жизни начистоту открыться вам… А потом вы
можете и плюнуть на меня, сказать:"Вор Палтусов — и больше ничего!"Не
могу я не бороться с купеческой мошной!.. Без этого в моей жизни смыслу
нет.
Неточные совпадения
Лука Лукич. Не
могу, не
могу, господа. Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души
нет и язык как в грязь завязнул.
Нет, господа, увольте, право, увольте!
Городничий (бьет себя по лбу).Как я —
нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не
мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не
могу сказать. Да и странно говорить:
нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Вы,
может быть, думаете, что я только переписываю;
нет, начальник отделения со мной на дружеской ноге.
Городничий. Не
может быть! Там
нет этого.