Неточные совпадения
Он тоже не начинал без подхода. Говорил он одно, а думал другое. Он мысленно осматривал Палтусова. Малый, кажется, на все руки и с достоинством: такое выражение у него
в лице, а это — главное с купцами, особенно если из староверов, и с иностранцами. Денег у него нет, да их и не нужно. Однако все лучше, если водится у него пяток-десяток тысяч. Заручиться им надо, предложить пай.
Но поехать, опять-таки «для курьеза», можно, посмотреть: полно, есть ли
в Москве такие «старые хрычи», с пятьюдесятью деревнями, окруженные драгоценностями? Палтусов не верил
в это. Он видел кругом одно падение. Кто и держится, так и то проживают одну треть, одну пятую прежних доходов. Где же им тягаться с его приятелями и приятельницами вроде Нетовых или Станицыных и целого
десятка таких же коммерсантов?
Княжна ходила неизменно
в черном после смерти матери и троих братьев. Все
в ней было, чтобы нравиться и сделать блестящую партию. Но она осталась
в девушках. Она говорила, что ей было «некогда» подумать о муже. При матери, чахоточной, угасавшей медленно и томительно, она пробыла
десяток лет на Юге Европы. За двумя братьями тоже немало ходила. Теперь коротает век с отцом. Состояние съели, почти все, два старших брата. Один гвардеец и один дипломат. Третий, нумизмат и путешественник, умер
в Южной Америке.
В голове его действительно не очень еще сильно шумело, хотя за обедом он пил брудершафт с целым
десятком не известных ему юношей. Один отвел его
в угол, за колонну, — обедали
в новой белой зале, — и спросил его...
Подражатель входил
в роль. Никогда еще Палтусов не слыхал такого верного схватывания знакомых звуков и
в особенности этого „хе, хе“, известного
десяткам университетских поколений.
— Кто? Вот от города Москвы? А? У кого
в руках целые волости, округи, кто скупает земли, кто кормит
десятки тысяч рабочих? Да все те же господа коммерсанты, тот же Гордей Парамоныч!
В думе они выкурили дворян! Выкурят и
в вашей будущей палате.
Она ноты знала плохо, музыка не давалась ей никогда и
в пансионе, но она любила эту именно симфонию, слыхала ее чуть не
десятки раз, могла своими ощущениями описать ее.
— Урок оплачен дорого. Но того, чему он должен научить, мы, словесной или бумажной пропагандой, не достигли бы и
в десяток лет. А за десять-то лет рабочих — и ценнейших! — погибло бы гораздо больше, чем за два дня…
— Гм, что это за индейка! — сказал вполголоса Иван Иванович с видом пренебрежения, оборотившись к своему соседу. — Такие ли должны быть индейки! Если бы вы увидели у меня индеек! Я вас уверяю, что жиру в одной больше, чем
в десятке таких, как эти. Верите ли, государь мой, что даже противно смотреть, когда ходят они у меня по двору, так жирны!..
И Кузьма перебросил на левое плечо салфетку, взял вилку и ножик, подвинул к себе расстегай, взмахнул пухлыми белыми руками, как голубь крыльями, моментально и беззвучно обратил рядом быстрых взмахов расстегай
в десятки узких ломтиков, разбегавшихся от цельного куска серой налимьей печенки на середине к толстым зарумяненным краям пирога.
Мать видела
в десятке шагов от себя снова густую толпу людей. Они рычали, ворчали, свистели и, медленно отступая в глубь улицы, разливались во дворы.
Второй — представитель последних, в долгополом сюртуке, в сапогах бураками, подстриженный по-старинному в кружок, бодрый и могучий, несмотря на свои шестьдесят лет, — Н.А. Бугров, старообрядец, мукомол, считающийся
в десятках миллионов.
Неточные совпадения
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На
десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем
в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
(На малом шляпа круглая, // С значком, жилетка красная, // С
десятком светлых пуговиц, // Посконные штаны // И лапти: малый смахивал // На дерево, с которого // Кору подпасок крохотный // Всю снизу ободрал, // А выше — ни царапины, //
В вершине не побрезгует // Ворона свить гнездо.)
Вить, мой батюшка, пока Митрофанушка еще
в недорослях, пота его и понежить; а там лет через
десяток, как войдет, избави Боже,
в службу, всего натерпится.
Они тем легче могли успеть
в своем намерении, что
в это время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они
в один день сбросили с раската и утопили
в реке целые
десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
Сгоревших людей оказалось с
десяток,
в том числе двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был разговор, нашли спящею на огороде между гряд.