На галерее видны были снизу два официанта в темных ливреях с
большими золотыми тиснеными пуговицами. Один стоял спиной влево, у входа в парадные комнаты, другой — в средней арке.
Неточные совпадения
Этой женщине, сквозь прозрачную вуалетку, точно посыпанную
золотым песком, вряд ли бы кто дал
больше двадцати трех лет.
Старик осторожно приотворил дверь. Разговор смолк. Он вошел и вернулся тотчас же. А за ним выбежал ражий офицер с красным, лоснящимся лицом, завитой, с какими-то рожками на лбу, еще мальчик по летам, но уже ожирелый, в уланке с красным кантом и
золотой петлицей на воротнике. Уланка была сшита нарочно непомерно коротко и узко, так что формы корнета выставлялись напоказ при каждом повороте. В петлице торчал солдатский Георгиевский крест на широкой ленте и как будто
больших размеров, чем делают обыкновенно.
В зале накрыт был стол во всю длину, человек на четырнадцать. Особой столовой у Марфы Николаевны не было. Она не любила и
больших дубовых шкапов. Посуда помещалась в «буфетной» комнате. Белые с
золотом обои, рояль, ломберные столы, стулья, образ с лампадкой; зала смотрела суховато-чопорно и чрезвычайно чисто. За чистотой блюла сама Марфа Николаевна, а Любаша, напротив, оставляла везде следы своей непорядочности.
Портфель лежал уже на раскрытом столе. Лещов сначала отпер его, держа перед собой. Ключик висел у него на груди в одной связке с крестом, ладанкой, финифтевым образком Митрофания и
золотым плоским медальоном. Он повернул его дрожащей рукой. Из портфеля вынул он тетрадь в
большой лист и еще две бумаги такого же формата.
Он отошел к столу и снял с себя часы на длинной и массивной цепочке с жетонами, двумя стальными ключами и
золотым карандашом. На столе лежал уже его бумажник. Тася посмотрела в ту сторону и заметила, что бумажник отдулся. Она сейчас догадалась, что брат играл и приехал с
большим выигрышем.
Черные глаза,
большие, маслянистые, совсем испанский овал лица, смуглого, но с нежным румянцем, яркие губы, белые атласные плечи,
золотые стрелы в густой косе; огненное платье с корсажем, обшитым черными кружевами, выступало перед ним на фоне боковой двери в ту комнату, где приготовлен был рояль для тапера.
Теплый, яркий день играл на
золотых главах соборов. Пирожков прошел к набережной, поглядел на Замоскворечье, вспомнил, что он
больше трех раз стоял тут со святой… По бульварам гулять ему было скучно; нет еще зелени на деревьях; пыль, вонь от домов… Куда ни пойдешь, все очутишься в Кремле.
Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с
большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце.
Только на одиннадцатый день вахмистр, обильно декорированный медалями, открыв дверь, уничтожающим взглядом измерил Самгина и, выправив из-под седой бороды
большую золотую медаль, скомандовал:
И я не осуждаю; тут не пошлость эгоизма и не грубость развития; в этих сердцах, может быть, найдется даже
больше золота, чем у благороднейших на вид героинь, но привычка долгого принижения, инстинкт самосохранения, долгая запуганность и придавленность берут наконец свое.
Несмотря на длинные платья, в которые закутаны китаянки от горла до полу, я случайно, при дуновении ветра, вдруг увидел хитрость. Женщины, с оливковым цветом лица и с черными, немного узкими глазами, одеваются больше в темные цвета. С прической а la chinoise и роскошной кучей черных волос, прикрепленной на затылке
большой золотой или серебряной булавкой, они не неприятны на вид.
Неточные совпадения
Добчинский. Марья Антоновна! (Подходит к ручке.)Честь имею поздравить. Вы будете в
большом,
большом счастии, в
золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать; очень забавно будете проводить время.
Он прочел письмо и остался им доволен, особенно тем, что он вспомнил приложить деньги; не было ни жестокого слова, ни упрека, но не было и снисходительности. Главное же — был
золотой мост для возвращения. Сложив письмо и загладив его
большим массивным ножом слоновой кости и уложив в конверт с деньгами, он с удовольствием, которое всегда возбуждаемо было в нем обращением со своими хорошо устроенными письменными принадлежностями, позвонил.
— И неправда! И поскорей не думайте
больше так! — сказала Кити. — Я тоже была о нем очень низкого мнения, но это, это — премилый и удивительно добрый человек. Сердце у него
золотое.
— Одеть всех до одного в России, как ходят в Германии. Ничего
больше, как только это, и я вам ручаюсь, что все пойдет как по маслу: науки возвысятся, торговля подымется,
золотой век настанет в России.
Одевались они с
большим вкусом, разъезжали по городу в колясках, как предписывала последняя мода, сзади покачивался лакей, и ливрея в
золотых позументах.