А за ним, снизу от Ножовой линии, сбоку из Черкасского переулка, сверху от Ильинских ворот ползет товар, и над этой
колышущейся полосой из лошадей, экипажей, возов, людских голов стоит стон: рубль купца, спина мужика поют свою нескончаемую песню…
Лица, фигуры, туалеты, мужские бороды, платья арфисток — все сливалось в дымчатую, угарную,
колышущуюся массу.