Неточные совпадения
Позднейшие портреты (например, знаменитый портрет работы Перова в Третьяковской
галерее) дают
уже слишком растрепанного и дикого Писемского.
Тургенев в своем"Дыме"(значит,
уже во второй половине 60-х годов) дал целую
галерею русских из Баден-Бадена: и сановников, и генералов, и нигилистов, и заговорщиков, и"снобов"тогдашнего заигрыванья с наукой. На него тогда все рассердились, а ведь он ничего не выдумывал. Его вина заключалась лишь в том, что он не изобразил и тех, более серьезных, толковых и работящих русских, какие и тогда водились в заграничных городах, особенно в немецких университетских центрах.
На
галерее я ни разу не сидел, а попадал прямо в залу, где, как известно, депутаты сидят на скамейках без пюпитров или врассыпную, где придется. Мне могут, пожалуй, и не поверить, если я скажу, что раз в один из самых интересных вечеров и
уже в очень поздний час я сидел в двух шагах от тогдашнего первого министра Дизраэли, который тогда еще не носил титула лорда Биконсфильда. Против скамейки министров сидел лидер оппозиции Гладстон, тогда еще свежий старик, неизменно серьезный и внушительный.
Британский гений в мире пластического искусства был
уже блистательно представлен"Национальной
галереей","Кенсинтонским музеем"и другими хранилищами. В Британском музее с его антиками каждый из нас мог доразвить себя до их понимания. И вообще это колоссальное хранилище всем своим пошибом держало вас в воздухе приподнятой умственности. Там я провел много дней не только в ходьбе по залам с их собраниями, но и в работе в библиотечной ротонде, кажется до сих пор единственной во всей Европе.
Вечером я попал в оперу, с бывшей московской примадонной Фриччи Баральди, и с
галереи верхнего яруса увидал в крайней ложе бельэтажа седую голову Тургенева. Он стоял позади стула г-жи Виардо. Тут сидело все ее семейство. И я в первый и в последний раз в жизни видел ее. Она
уже смотрела пожилой женщиной и поражала своей типичной некрасивостью.
Я
уже сказал выше, что он считал себя специалистом по Мурильо и издал к тому времени большой том, где были обозначены все его картины, разбросанные по разным музеям и
галереям Европы и Америки. Он водил нас в собор показывать там образ, который он открыл как произведение своего знаменитого земляка.
В предыдущий фашинг,
уже описанный мною выше, я на одном из маскарадов в дворцовых"Reduten-Sale"случайно вступил на верхней
галерее в разговор с немкой, которая показалась мне очень бойкой, начитанной и с оригинальным складом ума, наблюдательного и скептического. Мы встречались несколько раз, без всяких ужинов и того, что за ними обыкновенно следует. Я сразу увидал, что это порядочная женщина — или девушка — без всяких замашек галантных посетительниц маскарадов и публичных балов.
Сумрачно и скучно в
узкой галерее, тесно заваленной шерстью, овчинами, пенькой, канатом, валяным сапогом, торным товаром. От панели ее отделяют колонны из кирпича; неуклюжие толстые, они обглоданы временем, обрызганы грязью улицы. Все кирпичи и щели между ними, наверное, мысленно пересчитаны тысячи раз и навсегда легли в памяти тяжкой сетью своих уродливых узоров.
— Не мое дело: кто продавал, с того и магарычи, — как словно нехотя проговорил Герасим, подымаясь на крылечко, служившее сообщением между двором и известною
уже галереей.
Во всю длину залы, в четыре ряда, шли высокие и массивные колонны из белого полированного гипса, образовавшие таким образом две
узкие галереи, и по четырем концам которых были громаднейшие зеркала.
Неточные совпадения
Готовясь
уже снять их, он взглянул с
галереи вниз и увидел Селифана, возвращавшегося из конюшни.
Отыскав в углу на дворе вход на
узкую и темную лестницу, он поднялся, наконец, во второй этаж и вышел на
галерею, обходившую его со стороны двора.
Мы не успели рассмотреть его хорошенько. Он пошел вперед, и мы за ним. По анфиладе рассажено было менее чиновников, нежели в первый раз. Мы толпой вошли в приемную залу. По этим мирным
галереям не раздавалось, может быть, никогда такого шума и движения. Здесь, в белых бумажных чулках, скользили доселе, точно тени, незаметно от самих себя, японские чиновники, пробираясь иногда ползком; а теперь вот
уже в другой раз раздаются такие крепкие шаги!
Хотя я
уже говорил об этом предмете в начале настоящей хроники, но думаю, что не лишнее будет вкратце повторить сказанное, хотя бы в виде предисловия к предстоящей портретной
галерее «рабов». [Материал для этой
галереи я беру исключительно в дворовой среде. При этом, конечно, не обещаю, что исчерпаю все разнообразие типов, которыми обиловала малиновецкая дворня, а познакомлю лишь с теми личностями, которые почему-либо прочнее других удержались в моей памяти.]
За «
галереей» и бильярдной была читальня в пристройке,
уже произведенной Разумовским после 1812 года. Этот зал строил Жилярди.