Неточные совпадения
И когда я сидел у Плетнева в его кабинете — она вошла туда и, узнав, кто я,
стала вспоминать о нашей общей родственнице и потом сейчас же начала говорить мне очень любезные вещи по поводу моей
драмы"Ребенок", только что напечатанной в январской книжке"Библиотеки для чтения"за 1861 год.
Они с мужем прочли накануне"Ребенка", а после жены и муж
стал в унисон с женою хвалить мою
драму.
С тех пор я имел случай лучше ознакомиться с русской драматической труппой Петербурга. Первая героиня и кокетка в те года, г-жа Владимирова, даже увлекла меня своей внешностью в переводной
драме О.Фёлье"Далила", и этот спектакль заронил в меня нечто, что еще больше
стало влечь к театру.
Только что сошел в преждевременную могилу А.Е.Мартынов, и заменить его было слишком трудно: такие дарования родятся один — два на целое столетие. Смерть его была тем прискорбнее, что он только что со второй половины 50-х годов
стал во весь рост и создал несколько сильных, уже драматических лиц в пьесах Чернышева, в
драме По-техина «Чужое добро впрок не идет» и, наконец, явился Тихоном Кабановым в «Грозе».
И только что я сделался редактором, как заинтересовался тем, кто был автор
статьи, напечатанной еще при Писемском о Малом театре и г-же Позняковой (по поводу моей
драмы"Ребенок"), и когда узнал, что этот был студент князь Урусов, — сейчас же пригласил его в сотрудники по театру, а потом и по литературно-художественным вопросам.
Я уже говорил, как я в Москве разыскивал, кто скрывается под псевдонимом"Александр Иванов" — автор
статей о Позняковой, ее дебюте в моем"Ребенке"и самой
драме.
И сцена
стала служить новым идеям, в серьезной
драме и комедии ушла дальше скрибовских сюжетов, в сторону более смелого реализма, а шутка, смех, сатира и то, что французы называют"высвистыванием"(persiflage), получило небывалый успех в форме тогда только что народившейся оперетки.
С годами, конечно, парижские театры
драмы приелись, но я и теперь иногда люблю попасть на утренний спектакль в"Ambigu", когда удешевленные цены делают театральную залу еще более демократичной. А тогда, в зиму 1865–1866 года, эта публика была гораздо характернее. Теперь и она
стала более чинной и мещански чопорной.
Неточные совпадения
Правда, в таком характере есть уже что-то отталкивающее, и тот же читатель, который на жизненной своей дороге будет дружен с таким человеком, будет водить с ним хлеб-соль и проводить приятно время,
станет глядеть на него косо, если он очутится героем
драмы или поэмы.
Затем он неожиданно подумал, что каждый из людей в вагоне, в поезде, в мире замкнут в клетку хозяйственных, в сущности — животных интересов; каждому из них сквозь прутья клетки мир виден правильно разлинованным, и, когда какая-нибудь сила извне погнет линии прутьев, — мир воспринимается искаженным. И отсюда
драма. Но это была чужая мысль: «Чижи в клетках», — вспомнились слова Марины,
стало неприятно, что о клетках выдумал не сам он.
Жизнь
становилась все более щедрой событиями, каждый день чувствовался кануном новой
драмы. Тон либеральных газет звучал ворчливей, смелее, споры — ожесточенней, деятельность политических партий — лихорадочнее, и все чаще Самгин слышал слова:
— Свежо на дворе, плечи зябнут! — сказала она, пожимая плечами. — Какая
драма! нездорова, невесела, осень на дворе, а осенью человек, как все звери, будто уходит в себя. Вон и птицы уже улетают — посмотрите, как журавли летят! — говорила она, указывая высоко над Волгой на кривую линию черных точек в воздухе. — Когда кругом все делается мрачно, бледно, уныло, — и на душе
становится уныло… Не правда ли?
Судорожно натянутые нервы в Петербурге и Новгороде — отдали, внутренние непогоды улеглись. Мучительные разборы нас самих и друг друга, эти ненужные разбереживания словами недавних ран, эти беспрерывные возвращения к одним и тем же наболевшим предметам миновали; а потрясенная вера в нашу непогрешительность придавала больше серьезный и истинный характер нашей жизни. Моя
статья «По поводу одной
драмы» была заключительным словом прожитой болезни.