Она внесла за Григорьева его долг с расчетом на приобретение дешевой ценой его сочинений. Но когда мы шли с нею с похорон Григорьева, она мне
рассказала историю своего"благодеяния", уверяя меня, что когда она выкупила Григорьева, то он, идя с ней по набережной Фонтанки, бросился перед ней на колени.
И я помню, что в Лондоне в одном светском салоне одна титулованная старушка — без всякой надобности — заговорила со мною по-французски и начала мне
рассказывать историю о кораблекрушении, где она могла погибнуть. Я только и понял, что, кажется, это происходило на море; но больше ровно ничего!
Неточные совпадения
И Тургенев до старости не прочь был
рассказать скабрезную
историю, и я прекрасно помню, как уже в 1878 году во время Международного конгресса литераторов в Париже он нас, более молодых русских (в том числе и М.М.Ковалевского, бывшего тут), удивил за завтраком в ресторане и по этой части.
Когда Бенни впервые попал в редакцию, я почти ровно ничего не знал об его прошлом. И Лесков и Воскобойников (уже знакомый с Бенни)
рассказывали мне только то, что не касалось подпольной его
истории.
В"Библиотеку"он явился после своей первой поездки за границу и много
рассказывал про Париж, порядки Второй империи и тогдашний полицейский режим. Дальше заметок и небольших статей он у нас не пошел и, по тогдашнему настроению, в очень либеральном тоне. Мне он тогда казался более стоящим интереса, и по
истории русской словесности у него были уже порядочные познания. Он был уже автором этюда о Веневитинове.
Его любили слушатели-офицеры, и Гейден умел представлять его манеру преподавать и
рассказывал разные о нем
истории, всегда в сочувственном тоне.
Нечто вроде клуба собиралось каждую ночь и в старинной кофейной, помещавшейся в здании театра Drury Lane, где тогда шли оперные спектакли, в разгар сезона. Туда меня свел журналист и
рассказывал мне
историю этой кофейни, где когда-то засиживались до поздних часов и Кин, и Гаррик, и все знаменитости обоих столетий.
Как он переделывал пьесы, которые ему приносили начинающие или малоизвестные авторы, он
рассказывал в печати. Из-за такого сотрудничества у него вышла
история с Эмилем Жирарденом — из-за пьесы"Мученье женщины". Жирарден уличил его в слишком широком присвоении себе его добра. Он не пренебрегал — как и его соперник Сарду — ничьим чужим добром, когда видел, что из идеи или сильных положений можно что-нибудь создать ценное. Но его театр все-таки состоял из вещей, им самим задуманных и написанных целиком.
Узел драмы — преступление мужа, в котором жена делается сообщницей, только участвуя в мнимом его сумасшествии, — навеян, я это могу теперь сказать,
историей Сухово-Кобылина, заподозренного, как я это
рассказывал выше, в убийстве в запальчивости своей любовницы-француженки.
Громада разошлась спокойно, но бригадир крепко задумался. Видит и сам, что Аленка всему злу заводчица, а расстаться с ней не может. Послал за батюшкой, думая в беседе с ним найти утешение, но тот еще больше обеспокоил,
рассказавши историю об Ахаве и Иезавели.
Родятся ли уже сами собою такие характеры или создаются потом, как отвечать на это. Я думаю, что лучше вместо ответа
рассказать историю детства и воспитания Андрея Ивановича.
У него была привычка беседовать с самим собою вслух. Нередко,
рассказывая историю, он задумывался на минуту, на две, а помолчав, начинал говорить очень тихо и непонятно. В такие минуты Дронов толкал Клима ногою и, подмигивая на учителя левым глазом, более беспокойным, чем правый, усмехался кривенькой усмешкой; губы Дронова были рыбьи, тупые, жесткие, как хрящи. После урока Клим спрашивал:
Неточные совпадения
Скотинин. Митрофан по мне. Я сам без того глаз не сведу, чтоб выборный не
рассказывал мне
историй. Мастер, собачий сын, откуда что берется!
Митрофан. Нет, наш Адам Адамыч
истории не
рассказывает; он, что я же, сам охотник слушать.
К сожалению, летописец не
рассказывает дальнейших подробностей этой
истории. В переписке же Пфейферши сохранились лишь следующие строки об этом деле:"Вы, мужчины, очень счастливы; вы можете быть твердыми; но на меня вчерашнее зрелище произвело такое действие, что Пфейфер не на шутку встревожился и поскорей дал мне принять успокоительных капель". И только.
Он, очевидно, был пьян и
рассказывал про какую-то случившуюся в их заведении
историю.
— Ну вот, графиня, вы встретили сына, а я брата, — весело сказала она. — И все
истории мои истощились; дальше нечего было бы
рассказывать.