Неточные совпадения
И тут —
в предпоследнюю мою дерптскую зиму — он вошел
в наше сценическое любительство, когда мы с благотворительной целью (
в пользу русской
школы, где я
преподавал) ставили спектакли
в клубе"Casino", давали и"Ревизора", и"Свадьбу Кречинского", и обе комедии Островского. Он приходил
в наши уборные, гримировал нас и одевал и угощал при этом шампанским.
Когда у него собирались, особенно во вторую зиму, он всегда приглашал меня. У него я впервые увидал многих писателей с именами. Прежде других — А.Майкова, родственника его жены, жившего с ним на одной лестнице. Его более частыми гостями были: из сотрудников"Библиотеки" — Карнович, из тогдашних"Отечественных записок" — Дудышкин, из тургеневских приятелей — Анненков, с которым я познакомился еще раньше
в одной из тогдашних воскресных
школ, где я
преподавал. Она помещалась
в казарме гальванической роты.
Но тогда даже профессор духовного красноречия на богословском факультете Сорбонны, аббат Грэтри (я и к нему заглядывал на лекции), тоже по-своему выказывал некоторое свободомыслие. И часто молодежь (даже и
в Высшей педагогической
школе, где он также
преподавал) увлекалась им. Он говорил очень искренно и горячо и подкупал этим свою аудиторию более многих лекторов Сорбонны, College de France и Ecole de droit.
Муж ее, бывший инспектор народных училищ, тоже
преподавал в школе, был ее инспектором и грозою для мальчиков, не подчинявшихся женскому руководству.
Неточные совпадения
Она рассказала, что
в юности дядя Хрисанф был политически скомпрометирован, это поссорило его с отцом, богатым помещиком, затем он был корректором, суфлером, а после смерти отца затеял антрепризу
в провинции. Разорился и даже сидел
в тюрьме за долги. Потом режиссировал
в частных театрах, женился на богатой вдове, она умерла, оставив все имущество Варваре, ее дочери. Теперь дядя Хрисанф живет с падчерицей,
преподавая в частной театральной
школе декламацию.
Мать
преподавала в гимназии французский и немецкий языки, а ее отдала
в балетную
школу, откуда она попала
в руки старичка, директора какого-то департамента министерства финансов Василия Ивановича Ланена.
Пан Тимофтей, встретив нас, ввел
в школу, где несколько учеников, из тутошних казацких семейств, твердили свои «стихи» (уроки). Кроме нас, панычей,
в тот же день, на Наума, вступило также несколько учеников. Пан Кнышевский, сделав нам какое-то наставление, чего мы, как еще неученые, не могли понять, потому что он говорил свысока, усадил нас и
преподал нам корень, основание и фундамент человеческой мудрости. Аз, буки, веди приказано было выучить до обеда.
Наше знакомство состоялось
в заводской
школе, где
преподавал учитель Миныч, добродушный человек, страдавший запоем, — мы его называли Мандритом, потому что Миныч не признавал просто Мадрида.
Сейчас всеми нами уважаемый Владимир Николаевич отказался
преподавать на вашем курсе по известным вам причинам, и управляющий вследствие этого приказал мне тотчас же исключить вас всех из списка учащихся
в нашей Образцовой
школе и закрыть курс.