Но в последние три года, к 1858 году, меня, дерптского студента, стало все сильнее забирать стремление не к научной, а к литературной работе. Пробуждение нашего общества,
новые журналы, приподнятый интерес к художественному изображению русской жизни, наплыв освобождающих идей во всех смыслах пробудили нечто более трепетное и теплое, чем чистая или прикладная наука.
Неточные совпадения
И действительно, я написал целых четыре пьесы, из которых три были драмы и одна веселая, сатирическая комедия. Из них драма"Старое зло"была принята Писемским; а драму"Мать"я напечатал четыре года спустя уже в своем
журнале «Библиотека для чтения», под псевдонимом; а из комедии появилось только
новое действие, в виде «сцен», в
журнале «Век» с сохранением первоначального заглавия «Наши знакомцы».
А беллетристика второй половины 50-х годов очень сильно увлекала меня. Тогда именно я знакомился с
новыми вещами Толстого, накидываясь в
журналах и на все, что печатал Тургенев. Тогда даже в корпорации"Рутения"я делал реферат о"Рудине". Такие повести, как"Ася","Первая любовь", а главное,"Дворянское гнездо"и"Накануне", следовали одна за другой и питали во мне все возраставшее чисто литературное направление.
Если взять хотя бы такого писателя, как П.И.Вейнберг с его общительными и организационными наклонностями, и сравнить его жизнь теперь, когда ему минуло 76 лет, и тогда, как он был молодой человек 31 года и вдобавок стоял во главе
нового, пошедшего очень бойко
журнала.
Хозяин «Библиотеки для чтения»-Финансовое положение «Библиотеки»-Несносные денежные тиски-Направление моего журнала-Эдельсон-Щеглов-Воскобойников-Мои цензоры-Возня с цензурой-Жизнь редактора-Редакторская совесть-Денежные мытарства-Причины моих неудач-Генслер-Лесков-Артур Бенни-Лейкин-Урусовы-Богема 60-х годов-Глеб Успенский-Острогорский, Ткачев-Вейнберг-Федоров, Буренин, Варнек-Берг-Якушкин-Лавров-Марко Вовчок-Тургенев-Достоевский-Крестовский, Аверкиев-Григорьев, Страхов-Катков-Журнальная критика-Новые драмы-Отьезд за границу
Вот эта старость
журнала и должна бы была воздержать меня. А к тому же решился я слишком быстро, и тогда, когда
Новый год уже прошел и подписка выяснилась.
Новым для
журнала и для меня из молодых же писателей (но уже старше Салиаса) был Н.Лесков, который тогда печатался еще под псевдонимом"Стебницкий". Чуть ли не у меня он и стал подписываться своей подлинной фамилией.
Реформы, в виде предварительных работ, и земская и судебная, продолжались. Их обсуждали в
журналах и газетах; но земство было сведено к очень тесным сословным рамкам. Судебные уставы явились в 1864 году; но
новый суд начал действовать уже позднее, к 1866 году, когда меня уже не было в России.
Там я запирался и диктовал первую часть моего
нового романа"Земские силы"(не предвидя еще, что он останется неоконченным за прекращением
журнала), по вечерам ездил в гости и в клуб, где присматривался к местному обществу.
Но случилось так, что в Петербурге стал выходить
новый толстый
журнал"Всемирный труд".
Моим чичероне по тогдашнему Лондону (где я нашел много совсем
нового во всех сферах жизни) был г. Русанов, сотрудник тех
журналов и газет, где и я сам постоянно писал, и как раз живший в Лондоне на положении эмигранта.
Неукротимый гладиатор, упрямый безансонский мужик не хотел положить оружия и тотчас затеял издавать
новый журнал: «La Voix du Peuple». Надобно было достать двадцать четыре тысячи франков для залога. Э. Жирарден был не прочь их дать, но Прудону не хотелось быть в зависимости от него, и Сазонов предложил мне внести залог.
С начала 1897 года подпись Я.А. Фейгина появилась еще в числе пятерых издателей под
новым журналом «Бюллетень Хлебной биржи». Последний издавался на средства богатых московских хлебных торговцев, а о втором его издании — «Курьере торговли и промышленности» — редактор «Московского листка» Н.И. Пастухов ядовито замечал, что он «жареным пахнет».
Неточные совпадения
Когда привозила почта газеты,
новые книги и
журналы и попадалось ему в печати знакомое имя прежнего товарища, уже преуспевавшего на видном поприще государственной службы или приносившего посильную дань наукам и образованью всемирному, тайная тихая грусть подступала ему под сердце, и скорбная, безмолвно-грустная, тихая жалоба на бездействие свое прорывалась невольно.
Не дай мне Бог сойтись на бале // Иль при разъезде на крыльце // С семинаристом в желтой шале // Иль с академиком в чепце! // Как уст румяных без улыбки, // Без грамматической ошибки // Я русской речи не люблю. // Быть может, на беду мою, // Красавиц
новых поколенье, //
Журналов вняв молящий глас, // К грамматике приучит нас; // Стихи введут в употребленье; // Но я… какое дело мне? // Я верен буду старине.
Как-то вечером Клим понес писателю
новую книгу
журнала. Катин встретил его, размахивая измятым письмом, радостно крича:
— Ах, Марфа Васильевна, — заговорил Викентьев, — я достал вам
новый романс и еще
журнал, повесть отличная… забыл совсем…
Чтобы попасть в тон
нового настроения, которое овладело Зосей, Половодов в свободное время почитывал серьезные статейки в
журналах и даже заглядывал в ученые книги.