Неточные совпадения
Об"успехе"первых двух частей романа я как-то мало заботился. Если и появлялись заметки в
газетах, то вряд ли особенно благоприятные."Однодворец"
нашел в печати лучший прием, а также и"Ребенок". Писемский, по-видимому, оставался доволен романом, а из писателей постарше меня помню разговор с Алексеем Потехиным, когда мы возвращались с ним откуда-то вместе. Он искренно поздравлял меня, но сделал несколько дельных замечаний.
Тогда он писал в"Русском вестнике"и получил новую известность за свои"Мелочи архиерейской жизни", которые писал в какой-то
газете. Он таки
нашел себе место и хороший заработок; но в нем осталась накипь личного раздражения против радикального лагеря журналистики.
Драма и в переделке оказалась слишком эпизодичной. И после первого спектакля я
нашел нужным переставить последние две картины, что тогдашний рецензент одной из петербургских
газет нашел странным.
Совсем не то надеялся я
найти у его соперника по Февральской республике Луи Блана. Тот изучил английскую жизнь и постоянно писал корреспонденции и целые этюды в
газету"Temps", из которых и составил очень интересную книгу об Англии за 50-е и 60-е года, дополняющую во многом"Письма"Тэна об Англии.
Газеты и тогда уже входили в жизнь венца как ежедневная пища, выходя по несколько раз в день. Кофейни в известные часы набиты были газетной публикой. Но и в прессе вы не
находили блеска парижских хроникеров, художественной беллетристики местного происхождения, ничего такого, что выходило бы за пределы Австрийской империи с ее вседневной политиканской возней разных народностей, плохо склеенных под скипетром Габсбургов.
В Париже я познакомился и с Жоховым и
нашел в нем довольно милого, по многим вопросам, петербургского чиновника, пишущего в
газетах, довольно речистого и начитанного в чисто петербургских интересах, но совсем не"звезду", без широкого литературного, философского и даже публицистического образования.
Наке предстояло снова отсиживать, и он затеял отправиться в Испанию. Он
нашел себе работу корреспондента в одной из тогдашних оппозиционных
газет и предложил мне поехать с ним в Мадрид, соблазняя меня тем, что момент был очень интересный — после прошлогодней Сентябрьской революции и регентства маршала Сера — но, когда приближался день обнародования новой конституции.
С нами особенно сошелся один журналист, родом из Севильи, Д.Франсиско Тубино, редактор местной
газеты"Andalusie", который провожал нас потом и в Андалузию. Он был добродушнейший малый, с горячим темпераментом, очень передовых идей и сторонник федеративного принципа, которым тогда были проникнуты уже многие радикальные испанцы. Тубино писал много о Мурильо, издал о нем целую книгу и среди знатоков живописи выдвинулся тем, что он
нашел в севильском соборе картину, которую до него никто не приписывал Мурильо.
В нем я
находил разностороннее развитого интеллигента, чем многие тогдашние сотрудники журналов и
газет. Но он был человек болезненный, очень нервный, изменчивый в своих взглядах и симпатиях.
Если с
газетами у меня дело не пошло, как бы я мог ожидать, то в Некрасове я
нашел прочного"принципала", сразу давшего мне почувствовать, что у него в журнале я всегда
найду работу.
Моим чичероне по тогдашнему Лондону (где я
нашел много совсем нового во всех сферах жизни) был г. Русанов, сотрудник тех журналов и
газет, где и я сам постоянно писал, и как раз живший в Лондоне на положении эмигранта.
Неточные совпадения
Артистически насыщаясь, Тагильский болтал все торопливее, и Самгин не
находил места, куда ткнуть свой ядовитый вопрос, да и сообщение о сотруднике
газеты, понизив его злость, снова обострило тревожный интерес к Тагильскому. Он чувствовал, что человек этот все более сбивает его с толка.
Рассказывая Спивак о выставке, о ярмарке, Клим Самгин почувствовал, что умиление, испытанное им, осталось только в памяти, но как чувство — исчезло. Он понимал, что говорит неинтересно. Его стесняло желание
найти свою линию между неумеренными славословиями одних
газет и ворчливым скептицизмом других, а кроме того, он боялся попасть в тон грубоватых и глумливых статеек Инокова.
Самым интересным человеком в редакции и наиболее характерным для
газеты Самгин, присмотревшись к сотрудникам, подчеркнул Дронова, и это немедленно понизило в его глазах значение «органа печати». Клим должен был признать, что в роли хроникера Дронов на своем месте. Острый взгляд его беспокойных глаз проникал сквозь стены домов города в микроскопическую пыль буднишной жизни, зорко
находя в ней, ловко извлекая из нее наиболее крупные и темненькие пылинки.
Иван Дронов написал Самгину письмо с просьбой
найти ему работу в московских
газетах, Самгин затеял переписку с ним, и Дронов тоже обогащал его фактами:
Он знал все, о чем говорят в «кулуарах» Государственной думы, внутри фракций, в министерствах, в редакциях
газет, знал множество анекдотических глупостей о жизни царской семьи, он
находил время читать текущую политическую литературу и, наскакивая на Самгина, спрашивал: