В эволюции моего писательства, я думаю, что драма эта была единственной вещью с налетом идеалистического лиризма. Но я не с нее начал, а, напротив, с реального
изображения жизни — в более сатирическом тоне — в первой моей комедии"Фразеры"и с большей бытовой объективностью — в"Однодворце".
Неточные совпадения
Но в последние три года, к 1858 году, меня, дерптского студента, стало все сильнее забирать стремление не к научной, а к литературной работе. Пробуждение нашего общества, новые журналы, приподнятый интерес к художественному
изображению русской
жизни, наплыв освобождающих идей во всех смыслах пробудили нечто более трепетное и теплое, чем чистая или прикладная наука.
Меня поддерживало убеждение в том, что замысел"Жертвы вечерней"не имел ничего общего с порнографической литературой, а содержал в себе горький урок и беспощадное
изображение пустоты светской
жизни, которая и доводит мою героиню до полного нравственного банкротства.
Неточные совпадения
Все эти замечания пришли мне на ум, может быть, только потому, что я знал некоторые подробности его
жизни, и, может быть, на другого вид его произвел бы совершенно различное впечатление; но так как вы о нем не услышите ни от кого, кроме меня, то поневоле должны довольствоваться этим
изображением.
И вся эта куча дерев, крыш, вместе с церковью, опрокинувшись верхушками вниз, отдавалась в реке, где картинно-безобразные старые ивы, одни стоя у берегов, другие совсем в воде, опустивши туда и ветви и листья, точно как бы рассматривали это
изображение, которым не могли налюбоваться во все продолженье своей многолетней
жизни.
Часть их души, занятая галереей предков, мало достойна
изображения, другая часть — воображаемое продолжение галереи — начиналась маленьким Грэем, обреченным по известному, заранее составленному плану прожить
жизнь и умереть так, чтобы его портрет мог быть повешен на стене без ущерба фамильной чести.
Вот картинное
изображение этой почти нищенской
жизни, принадлежащее перу официального лица: «В деревне Лютоге я вошел в самую бедную лачугу, принадлежащую поселенцу Зерину, по ремеслу плохому портному, уже четыре года устраивающемуся.
Мы нашли у Островского полноту
изображения русской
жизни, с ее Подхалюзинским сюртучком, Вихоревскими перчатками, Наденькиным заплаканным платочком, Шадовскою тросточкой и с Торцовской самодурно-безобразной шапкой…