Неточные совпадения
Нижегородская гимназия — Первые задатки — Страсть к чтению — Гувернеры — Дворовые — Николаевская
эпоха — Круг чтения — Театр — Чем
жило общество — Литераторы Мельников-Печорский и Авдеев — Мои дяди — Поездка
в Москву — Париж на Тверской — Островский
в Малом театре — Щепкин — Другие знаменитости — Садовский — Шуйский — Театральная масленица — Дружба с сестрой — Обязан женщинам многим — Босяков тогда не было — Василий Теркин — Итоги воспитывающей среды
Тогда (то есть
в самом конце 1865 года)
в Женеве уже поселился А.И.Герцен, но эмиграция (группировавшаяся около него) состояла больше из иностранцев. Молодая генерация русских изгнанников тогда еще не
проживала в Женеве, и ее счеты с Герценом относятся к позднейшей
эпохе.
Он остался верен своим идеалам и своей социальной доктрине; но жизнь британского общества и народа многому его научила, и он входил
в нее с искренним интересом, без высокомерного самодовольства, которым так часто страдали французы его
эпохи, когда им приводилось
жить вне своего отечества.
Как я замечал и выше, вы (хотя я, например, был уже
в конце 60-х годов мужчиной тридцати лет) всегда чувствовали между собою и Тургеневым какую-то перегородку, и не потому, чтобы он вас так поражал глубиной своего ума и знаний, а потому, что он не
жил так запросами своей
эпохи, как Герцен, даже и за два месяца до своей смерти.
Не думаю, чтобы они были когда-либо задушевными приятелями. Правда, они были люди одной
эпохи (Некрасов немного постарше Салтыкова), но
в них не чувствовалось сходства ни
в складе натур, ни
в общей повадке, ни
в тех настроениях, которые дали им их писательскую физиономию. Если оба были обличители общественного зла, то
в Некрасове все еще и тогда
жил поэт, способный на лирические порывы, а Салтыков уже ушел
в свой систематический сарказм и разъедающий анализ тогдашнего строя русской жизни.
Но с той поры, как социал-демократия Германии получила большинство в рейхстаге и Шейдеман сел в кресло председателя, — Клим Иванович Самгин вспомнил, что он
живет в эпоху, когда возможны фигуры Жореса, Вандервельде, Брантинга, Пабло Иглезиаса, Евгения Дебса, Бебеля и еще многих, чьи имена уже стали достоянием истории.
Неточные совпадения
В конце 1811 года,
в эпоху нам достопамятную,
жил в своем поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**. Он славился во всей округе гостеприимством и радушием; соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек
в бостон с его женою, Прасковьей Петровною, а некоторые для того, чтоб поглядеть на дочку их, Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу. Она считалась богатой невестою, и многие прочили ее за себя или за сыновей.
Но именно
в ту
эпоху, когда я
жил с Витбергом, я более, чем когда-нибудь, был расположен к мистицизму.
Я помню сочинения Прудона, от его рассуждения «О собственности» до «Биржевого руководства»; многое изменилось
в его мыслях, — еще бы,
прожить такую
эпоху, как наша, и свистать тот же дуэт а moll-ный, как Платон Михайлович
в «Горе от ума».
Мучительно
жить в такие
эпохи, но у людей, уже вступивших на арену зрелой деятельности, есть, по крайней мере, то преимущество, что они сохраняют за собой право бороться и погибать. Это право избавит их от душевной пустоты и наполнит их сердца сознанием выполненного долга — долга не только перед самим собой, но и перед человечеством.
Богооставленность же человеческих обществ и цивилизаций есть основной опыт
эпохи,
в которую мне пришлось
жить.