Неточные совпадения
В своих записных книжках, которые составляли уже тогда целую
библиотеку, записи он постоянно
делал на всех ему известных языках: по-гречески, по-латыни, по-немецки, французски, английски, итальянски, и не цитаты только, а свои мысли, вопросы, отметки, соображения, мечты.
С ним мы познакомились по"
Библиотеке для чтения", куда он что-то приносил и, сколько помню, печатался там. Он мне понравился как очень приятный собеседник, с юмором, с любовью к литературе, с искренними протестами против тогдашних"порядков". Добродушно говорил он мне о своей неудачной влюбленности
в Ф.А.Снеткову, которой
в труппе два соперника
делали предложение, и она ни за одного из них не пошла: Самойлов и Бурдин.
В 1873 году скончался мой отец. От него я получил
в наследство имение, которое — опять по вине"
Библиотеки" — продал. По крайней мере две трети этого наследства пошли на уплату долгов, а остальное я по годам выплачивал вплоть до 1886 года, когда наконец у меня не осталось ни единой копейки долгу, и с тех пор я не
делал его ни на полушку.
Евгения Тур, то есть графиня Салиас (сестра Сухово-Кобылина), работала
в"
Библиотеке"довольно долго; но до смерти ее я никогда ее не видал. Она жила тогда постоянно
в Париже и очень усердно
делала для нас извлечения из французских и английских книг. От нее приходили очень веские пакеты с листами большого формата, исписанными ее крупным мужским почерком набело.
В"
Библиотеку"она дала блестящий рассказ из того переходного времени, когда дворяне-рабовладельцы стали задумываться над вопросом: как же им теперь быть, что
делать и как удержать свое прежнее, уже невозвратное прошлое.
Неточные совпадения
Он и попытался это
делать и ходил сначала
в библиотеку заниматься выписками и справками для своей книги; но, как он говорил ей, чем больше он ничего не
делал, тем меньше у него оставалось времени.
Вдруг дама вздумала, что каталог не нужен, вошла
в библиотеку и говорит: «не трудитесь больше, я передумала; а вот вам за ваши труды», и подала Кирсанову 10 р. — «Я ваше ***, даму назвал по титулу,
сделал уже больше половины работы: из 17 шкапов переписал 10».
Брат сначала огорчился, по затем перестал выстукивать стопы и принялся за серьезное чтение: Сеченов, Молешотт, Шлоссер, Льюис, Добролюбов, Бокль и Дарвин. Читал он опять с увлечением,
делал большие выписки и порой, как когда-то отец, кидал мне мимоходом какую-нибудь поразившую его мысль, характерный афоризм, меткое двустишие, еще, так сказать, теплые, только что выхваченные из новой книги. Материал для этого чтения он получал теперь из баталионной
библиотеки,
в которой была вся передовая литература.
Весь дом волновался. Наборщики
в типографии, служащие
в конторе и
библиотеке, — все только и говорили о Полуянове. Зачем он пришел оборванцем
в Заполье? Что он замышляет? Как к нему отнесутся бывшие закадычные приятели? Что будет
делать Харитина Харитоновна? Одним словом, целый ряд самых жгучих вопросов.
Метеорологическая станция снабжена инструментами, проверенными и приобретенными
в главной физической обсерватории
в Петербурге.
Библиотеки при ней нет. Кроме вышеупомянутого писаря Головацкого и его жены, на станции я еще записал шесть работников и одну работницу. Что они тут
делают, не знаю.