Неточные совпадения
У братьев Бакст собирались часто. Там еще раньше я встречался с покойным В.Ковалевским, когда он носил еще
форму правоведа. Он поражал, сравнительно со студентами, своей любознательностью, легкостью усвоения всех наук, изумительной памятью, бойкостью диалектики (при детском голосе) и необычайной склонностью участвовать во всяком
движении. Он и тогда уже начал какое-то издательское дело, переводил целые учебники.
Я был — прежде всего и сильнее всего — молодой писатель, которому особенно дороги: художественная литература, критика, научное
движение, искусство во всех его
формах и, впереди всего, театр — и свой русский, и общеевропейский.
Воображаю, каким комическим рыцарем смотрел он в полной
форме и в каске с черным султаном из конского волоса! Он был малого роста, неловкий в
движениях, чрезвычайно нервный, всегда небрежно одетый, с беспорядочной бородкой и длинной шевелюрой.
Да и в 1868 году рабочее
движение уже началось, приняв более спокойную и менее опасную
форму"Союзов" — тред-юнионов. И тогда можно было вынести на улицу любой жгучий вопрос, устроить какой угодно митинг, произносить какие угодно спичи, громить парламент, дворянство, капиталистов, поносить даже королеву.
Неточные совпадения
Стремительность же вперед была такова, что при каждом
движении обозначались из-под платья
формы колен и верхней части ноги, и невольно представлялся вопрос о том, где сзади, в этой подстроенной колеблющейся горе, действительно кончается ее настоящее, маленькое и стройное, столь обнаженное сверху и столь спрятанное сзади и внизу тело.
Перечислил все народные восстания от Разина до Пугачева, не забыв и о бунте Кондрата Булавина, о котором он знал только то, что был донской казак Булавин и был бунт, а чего хотел донской казак и в каких
формах выразилось организованное им
движение, — об этом он знал столько же, как и все.
Кольцеобразное, сероватое месиво вскипало все яростнее; люди совершенно утратили человекоподобные
формы, даже головы были почти неразличимы на этом облачном кольце, и казалось, что вихревое
движение то приподнимает его в воздух, к мутненькому свету, то прижимает к темной массе под ногами людей.
Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в
форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
Как мягко и изящно обрисовывает оно
формы, как возвышает оно грациозность
движений!