Неточные совпадения
Родился ли он драматургом — по преимуществу? Такой вопрос может показаться странным, но я его ставил еще в 70-х годах, в моем цикле
лекций"Островский и его сверстники", где и указывал впервые
на то, что создатель нашего бытового театра обладает скорее эпическим талантом. К сильному (как немцы
говорят,"драстическому") действию он был мало склонен. Поэтому большинство его пьес так полны разговоров, где много таланта в смысле яркой психики действующих лиц, но мало движения.
Но тогда даже профессор духовного красноречия
на богословском факультете Сорбонны, аббат Грэтри (я и к нему заглядывал
на лекции), тоже по-своему выказывал некоторое свободомыслие. И часто молодежь (даже и в Высшей педагогической школе, где он также преподавал) увлекалась им. Он
говорил очень искренно и горячо и подкупал этим свою аудиторию более многих лекторов Сорбонны, College de France и Ecole de droit.
Вглядевшись пытливо в каждого профессора, в каждого товарища, как в школе, Райский, от скуки, для развлечения, стал прислушиваться к тому, что
говорят на лекции.
Стр. 251. Ляссаль — Лассаль Фердинанд (1825–1864), деятель германского рабочего движения и публицист; в его книге «Система приобретенных прав» (1861), о которой
говорил на лекциях Н. И. Крылов, дана характеристика римского и германского наследственного права в их историческом развитии.
Неточные совпадения
— Он нам замечательно рассказывал, прямо —
лекции читал о том, сколько сорных трав зря сосет землю, сколько дешевого дерева, ольхи, ветлы, осины, растет бесполезно для нас. Это,
говорит, все паразиты, и надобно их истребить с корнем. Дескать, там, где растет репей, конский щавель, крапива, там подсолнухи и всякая овощь может расти, а
на месте дерева, которое даже для топлива — плохо, надо сажать поделочное, ценное — дуб, липу, клен. Произрастание,
говорит, паразитов неразумно допускать, неэкономично.
В углу комнаты — за столом — сидят двое: известный профессор с фамилией, похожей
на греческую, —
лекции его Самгин слушал, но трудную фамилию вспомнить не мог; рядом с ним длинный, сухолицый человек с баками, похожий
на англичанина, из тех, какими изображают англичан карикатуристы. Держась одной рукой за стол, а другой за пуговицу пиджака, стоит небольшой растрепанный человечек и, покашливая, жидким голосом
говорит:
На этой же
лекции решив, что записывание всего, что будет
говорить всякий профессор, не нужно и даже было бы глупо, я держался этого правила до конца курса.
Когда я вошел в музей профессора, Изборского окружала кучка студентов. Изборский был высок, и его глаза то и дело сверкали над головами молодежи. Рядом с ним стоял Крестовоздвиженский, и они о чем-то спорили. Студент нападал. Профессор защищался. Студенты, по крайней мере те, кто вмешивался изредка в спор, были
на стороне Крестовоздвиженского. Я не сразу вслушался, что
говорил Крестовоздвиженский, и стал рассматривать таблицы, в ожидании предстоявшей
лекции.
В строгом смысле человек с десять, разумеется в том числе и я, не стоили этого назначения по неимению достаточных знаний и по молодости; не
говорю уже о том, что никто не знал по-латыни и весьма немногие знали немецкий язык, а с будущей осени надобно было слушать некоторые
лекции на латинском и немецком языках.