Неточные совпадения
И не для меня одного театральная Масленица сезона 1852–1853 года была прощальной. На первой же неделе
поста сгорел
Большой театр, когда мы были на обратном пути в Нижний.
И весь конец моего ученья, вплоть до студенчества, получил более светлый налет. Даже стало житься по-другому. В наш
большой, строгий и почти безмолвный дом вошло молодое веселье. И
постом мы танцевали.
Но мое постоянное сотрудничество не пошло дальше конца Великого
поста. Никого я в газете не стеснял, не отнимал ни у кого места, не был особенно дорогим сотрудником. Мои четверговые фельетоны, сколько я мог сам заметить, читались с
большим интересом, и мне случалось выслушивать от читателей их очень лестные отзывы. Но нервный Валентин Федорович ни с того ни с сего отказал мне в работе и даже ничего не предложил мне в замену.
Между тем имя М. С. Корсакова носят на Сахалине селение и
большой пост не за какие-либо особенные заслуги или жертвы, а только потому, что он был генерал-губернатором и мог нагнать страху.]
Неточные совпадения
И потому, решив разделить приданое на две части,
большое и малое приданое, княгиня согласилась сделать свадьбу до
поста.
— Не велеть ли Антипке
постом сделать гору? — вдруг опять скажет Обломов. — Лука Савич, мол, охотник
большой, не терпится ему…
— Сущая безделица, Хавронья Никифоровна; батюшка всего получил за весь
пост мешков пятнадцать ярового, проса мешка четыре, книшей с сотню, а кур, если сосчитать, то не будет и пятидесяти штук, яйца же
большею частию протухлые. Но воистину сладостные приношения, сказать примерно, единственно от вас предстоит получить, Хавронья Никифоровна! — продолжал попович, умильно поглядывая на нее и подсовываясь поближе.
На последней неделе Великого
поста грудной ребенок «покрикастее» ходил по четвертаку в день, а трехлеток — по гривеннику. Пятилетки бегали сами и приносили тятькам, мамкам, дяденькам и тетенькам «на пропой души» гривенник, а то и пятиалтынный. Чем
больше становились дети, тем
больше с них требовали родители и тем меньше им подавали прохожие.
Вдруг Павел Степаныч скажет: «Ну-ка, ты, такой-сякой, Галактионов ставленник!» У Вахрушки вперед уходила душа в пятки, и он трепетал за свой
пост, вероятно,
больше, чем какой-нибудь министр или президент.