— Как тебе сказать, Маша! Я страстен никогда не был, и теперь вряд ли есть во мне такой аппарат, которым можно любить, честное тебе слово. Я человек добрый, в вульгарном смысле этого слова. Терпимость выработал я себе долгим трудом. Сочувствие тому, что называется
человеческим прогрессом, я сделал потребностью своего существования. Все это так. Но любить мне нечем.
А пока люди стыдятся этой силы, дорожа «змеиной мудростью» и краснея «голубиной простоты», отсылая последнюю к наивным натурам, пока умственную высоту будут предпочитать нравственной, до тех пор и достижение этой высоты немыслимо, следовательно, немыслим и истинный, прочный,
человеческий прогресс.
Неточные совпадения
Гуманитарная теория
прогресса приносит всякого человека в жертву своему божку и не может найти оправданий для страданий и жертв
человеческой личности.
Теоретически освобожденный, я не то что хранил разные непоследовательные верования, а они сами остались — романтизм революции я пережил, мистическое верование в
прогресс, в человечество оставалось дольше других теологических догматов; а когда я и их пережил, у меня еще оставалась религия личностей, вера в двух-трех, уверенность в себя, в волю
человеческую.
Мысли его были направлены против философии истории Гегеля, против подавления
человеческой личности мировым духом истории,
прогрессом.
Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей
человеческих, ничем не содействовали
прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого
прогресса, мы исказили».
Вся
человеческая энергия направлена вовне, на создание несовершенной, дурной множественности, на поддержание
прогресса, закрепляющего закон тления, а не внутрь, не в глубь вечности, не на победу над смертью и завоевание всеобщей, полной и вечной жизни.