На этот раз у меня язык уже больше развязался; но все-таки главную нить разговора вела Лизавета Петровна. На ее лице я
прочла начало какой-то новой тревоги, нового скорбного чувства. Ей неловко становилось, может быть, от этих салонных форм в таком месте!
Неточные совпадения
— Вы не
читали Спинозы, —
начал он паясничать. — Que je vous plains, madame [Как мне вас жаль, мадам (фр.).].
Плавикова
начала приставать к поэту, чтоб он
прочел какие-нибудь стихи.
Сестра Елены вытаращила глаза,
начала произносить какую-то молитву на французском языке. Все поникли головами. Эффект был самый глупый. Им бы уж лучше взять себе какого-нибудь аббата, чтоб он им католические проповеди
читал… Какая аффектация! Боже ты милосердный!.. Все как-то в нос и с воздыханиями. Я сначала подумала, что это нарочно.
— Знаете, Марья Михайловна (он принял свой обыкновенный насмешливый тон), есть такие книжки… Соберется целое семейство,"во едину от суббот",
начнет кто-нибудь
читать вслух чувствительную повесть про Адольфа и Амалию; мужья захрапят, с барынями нервическая зевота, собачонки завоют…
Приезжаю в приют.
Начинаю спрашивать ее, что она делала,
прочла ли что-нибудь, написала ли свой урок?
Да, теперь я
начинаю только понимать, как возмутительно глупо держат нас в девицах. Возьму я книгу,
прочитаю отдельную фразу и не могу отдать себе отчет ни в одном слове: почему такое-то слово стоит тут, а не в другом месте, почему такую-то мысль нужно было выразить так, а не иначе?
Когда я
начала читать французские книжки, я как чумы бегала стихов.
Вот хоть бы сегодня. Степа
читал мне Гамлета. Я только благодаря ему
начала понимать шекспировский язык, хоть и болтаю с детства по-английски. Его возглас до сих пор звучит у меня в ушах...
И опять в книжку…
Начала читать прилежно, забыла и про Володю. Меня кто-то окликнул. Поднимаю голову: Степа и белая фигура.
Взяла я книжку и машинально
начала читать содержание.
Читаю:"les drames littéraires" [«литературные драмы» (фр.).]. Ну что в этом заглавии особенного? Ничего ведь нет; а меня забрало, меня что-то подтолкнуло.
— Нет… ничего… я — я вашу книжку без вас
читать начала, — проговорила она вполголоса и, подняв на меня нежный, проницающий взгляд, вся закраснелась.
Неточные совпадения
Стародум(распечатав и смотря на подпись). Граф Честан. А! (
Начиная читать, показывает вид, что глаза разобрать не могут.) Софьюшка! Очки мои на столе, в книге.
Г-жа Простакова. Полно, братец, о свиньях — то
начинать. Поговорим-ка лучше о нашем горе. (К Правдину.) Вот, батюшка! Бог велел нам взять на свои руки девицу. Она изволит получать грамотки от дядюшек. К ней с того света дядюшки пишут. Сделай милость, мой батюшка, потрудись,
прочти всем нам вслух.
Перуна поставили на возвышение, предводительша встала на колени и громким голосом
начала читать"Жертву вечернюю"г.
—
Прочти, о тебе Долли пишет, —
начала было Кити улыбаясь, но вдруг остановилась, заметив переменившееся выражение лица мужа.
Уже раз взявшись за это дело, он добросовестно перечитывал всё, что относилось к его предмету, и намеревался осенью ехать зa границу, чтоб изучить еще это дело на месте, с тем чтобы с ним уже не случалось более по этому вопросу того, что так часто случалось с ним по различным вопросам. Только
начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы не
читали их.
Прочтите; они разработали этот вопрос».