— Сколько я тебя понимаю, — отвечал он медленным голосом, — ты жаждешь теперь подвижничества. Это — монастырский идеал. Тебе хочется сразу же сделаться какой-то сестрой милосердия. Видишь ли, Маша: добро, благотворительность, так как они практикуются у нас, больше гимнастика для тела, чем
для души. Впрочем, пожалуй, если ты непременно хочешь, избирай эту специальность.
Неточные совпадения
Теперь и то взять. Ведь между этими спиритами есть разные вдовы, матери, дочери. Они не могут помириться со смертью мужа, отца, сына. Это вовсе не смешно.
Для них это, в самом деле, утешение. Они живут в это. Действительно, вызывают они
души, или так им кажется — это решительно все равно, только бы они были довольны.
— Ну, так сделай ты
для меня одну вещь. Я высохла, я сделалась черства, болтаясь между скверными мужчинами и глупыми барынями. Мне забыть нужно, Степа, что существуют на свете мужчины. Меня надо толкнуть туда, где женская любовь обращена на все то, что есть самого святого на свете! И чтоб сейчас же от меня потребовали, как бы это сказать… de la résignation [безропотности (фр.).], жертв, чтоб я тратила каждый день все, что у меня только осталось в
душе человеческого!..
— Если мы ничего не сделаем
для них — вина наша. Мы смущаемся наружностью. Мы их еще не так любим, как наших несчастных.
Душа моя, рассуждать тут нечего. Рассуждения только убивают силу. Мы к ним не поедем туда, романов им возить не станем. Мы дождемся их там, где их не будет больше окружать обстановка раззолоченной гостиной.
Наняли мы квартиру
для приюта. У нас уж три девушки. Я езжу каждый день. Они у меня раза два плакали. Я изливаю всю свою
душу. Сама учусь с азбуки. Преподавать грамоту очень трудно. А все еще у меня нет той задушевности убеждения, какая чувствуется в Лизавете Петровне.
Как ясно и чисто в
душе этого человека! Он говорит:"Я учусь тому-то,
для того-то", — и вы чувствуете, что он добьется всего, что хочет знать.
Другого хода не было
для ее
души…
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь от волнения и, повернувшись, взял свою палку и быстро пошел прочь к дому. При словах мужика о том, что Фоканыч живет
для души, по правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились в его голове, ослепляя его своим светом.
— Обо мне — начальство заботится, посылало отдохнуть далеко на север, четырнадцать месяцев отдыхал. Не совсем удобно, а — очень хорошо
для души. Потом вот за границу сбегал.
Он верил не в то, что из хлеба сделалось тело, что полезно
для души произносить много слов или что он съел действительно кусочек Бога, — в это нельзя верить, — а верил в то, что надо верить в эту веру.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная
для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты
души предложил.
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей
душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти к тебе может; однако
для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Стародум. Без нее просвещеннейшая умница — жалкая тварь. (С чувством.) Невежда без
души — зверь. Самый мелкий подвиг ведет его во всякое преступление. Между тем, что он делает, и тем,
для чего он делает, никаких весков у него нет. От таких-то животных пришел я свободить…
Но происшествие это было важно в том отношении, что если прежде у Грустилова еще были кое-какие сомнения насчет предстоящего ему образа действия, то с этой минуты они совершенно исчезли. Вечером того же дня он назначил Парамошу инспектором глуповских училищ, а другому юродивому, Яшеньке, предоставил кафедру философии, которую нарочно
для него создал в уездном училище. Сам же усердно принялся за сочинение трактата:"О восхищениях благочестивой
души".
Но что весьма достойно примечания: как ни ужасны пытки и мучения, в изобилии по всей картине рассеянные, и как ни удручают
душу кривлянья и судороги злодеев,
для коих те муки приуготовлены, но каждому зрителю непременно сдается, что даже и сии страдания менее мучительны, нежели страдания сего подлинного изверга, который до того всякое естество в себе победил, что и на сии неслыханные истязания хладным и непонятливым оком взирать может".