Теркину сначала не хотелось возражать. Он уже чувствовал себя под обаянием этого милого человека с его задушевным голосом и страдательным выражением худого лица. Еще немного, и он сам впадет, пожалуй, в другой тон, размякнет на особый лад, будет жалеть мужика не
так, как следует.
Неточные совпадения
— Да разве трудовым людям, — еще нервнее спросил Дубенский, — вот
таким хоть бы,
как вы и я,
следует откармливать буржуев?
—
Как знаете! Я вас не желаю насильно удерживать, — дошли до слуха Теркина слова Арсения Кирилыча, — но не
следовало, милый мой,
так рано труса праздновать!..
Ему бы
следовало сейчас же спросить: «Откуда же ты их добудешь?» — но он ушел от
такого вопроса. Отец Серафимы умер десять дней назад. Она третьего дня убежала от мужа. Про завещание отца, про наследство, про деньги Калерии он хорошо помнил разговор у памятника; она пока ничего ему еще не говорила, или, лучше, он сам
как бы умышленно не заводил о них речи.
— А ты
как бы думал? И
каких! Не
так,
как у никонианцев (она произнесла это слово, нахмурив нарочно брови), а
как следует. Маменька называет: «с растяжением суставов». Понимаешь? ха-ха!..
Его потянуло в деревню. Дороги он не знал
как следует. Она должна лежать на берегу речки, левее, а внизу, по ту сторону моста, село и церковь.
Так рассказывал ему кучер.
А ведь Серафима-то, пожалуй, и не по-бабьи права. К чему было «срамиться» перед Калерией, бухаться в лесу на колени, когда можно было снять с души своей неблаговидный поступок без всякого срама? Именно
следовало сделать
так,
как она сейчас, хоть и распаленная гневом, говорила: она сумела бы перетолковать с Калерией, и деньги та получила бы в два раза. Можно добыть сумму к осени и выдать ей документ.
Он не захотел догнать ее, обнять или стать на колени, тронуть и разубедить.
Как параличом поражена была его воля. Он не мог и негодовать, накидываться на нее, осыпать ее выговорами и окриками. За что? За ее безумную любовь? Но всякая любовь способна на безумство… Ему
следовало пойти за ней, остановиться и повиниться в том, что он не любит ее
так,
как она его. Разве она не увидала этого раньше, чем он сам?
Он привязался к Теркину,
как собака. Прогони его сейчас — он не выдержит, запьет, может, и руки на себя наложит. Всей душой стоял он за барина в истории с Серафимой Ефимовной. Кругом она виновата, и будь он сам на месте Василия Иваныча, он связал бы ее и выдал начальству… «Разве можно спущать
такое дело бабе? — спрашивает он себя уже который раз с той ночи и отвечает неизменно: — Спущать не
следует».
Она сама Христовой невестой смотрит, и не к замужеству ее тянет. Однако почему бы ей и не стоять пред аналоем с
таким молодцом и душевным человеком,
как Василий Иваныч? Если бы он, Чурилин, мог этому способствовать, — сейчас бы он их окрутил, да не вокруг «ракитова куста»,
как было дело у барина с Серафимой Ефимовной, а
как следует в закон вступить.
Да и о чем писать? С тех пор
как она в Заводном, день за днем мелькают — и ни за что нельзя зацепиться. Спать можно сколько хочешь, пожалуй, хоть не одеваться,
как следует, не носить корсета. Гости — редки… Предводитель заезжает; но он
такой противный — слюнявый и лысый — хоть и пристает с любезностями. Папа по делам часто уезжает в другое имение, в Кошелевку, где у него хутор; в городе тоже живет целыми неделями — Зачем? Она не знает; кажется, он нигде не служит.
Ничего этого, по-настоящему, не было, то есть никакой сознательно поставленной цели, а все-таки, в конце концов, выходило так, что семейство Епанчиных, хотя и очень почтенное, было всё же какое-то не
такое, каким следует быть вообще всем почтенным семействам.
Неточные совпадения
Добчинский.То есть оно
так только говорится, а он рожден мною
так совершенно,
как бы и в браке, и все это,
как следует, я завершил потом законными-с узами супружества-с.
Так я, изволите видеть, хочу, чтоб он теперь уже был совсем, то есть, законным моим сыном-с и назывался бы
так,
как я: Добчинский-с.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не
так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того…
как там
следует — чтобы и уши не слыхали. Вот
как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и
следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся,
как черт знает что
такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
— Я уж на что глуп, — сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит на яйцах? или можно разве вольную реку толокном месить? Нет, не головотяпами
следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе
такого князя,
какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами!
Что происходит в тех слоях пучины, которые
следуют непосредственно за верхним слоем и далее, до самого дна? пребывают ли они спокойными, или и на них производит свое давление тревога, обнаружившаяся в верхнем слое? — с полною достоверностью определить это невозможно,
так как вообще у нас еще нет привычки приглядываться к тому, что уходит далеко вглубь.