По уходе его Серафима
сидела минуты с две в той же откинутой позе, потом порывисто положила на стол полуобнаженные руки, опустила на них голову и судорожно зарыдала. Звуки глохли в ее горле, и только грудь и плечи поводило конвульсией.
Неточные совпадения
Ему стало жутко около нее. Никогда еще в жизни не нападала на него такая оторопь, даже покраснел и губы все искусал. В первые
минуты не мог ничего ей сказать подходящего, дурак дураком
сидел, даже пот выступил на лбу.
Лодка!.. Он готов был нанять пароход. Через несколько
минут все общество спустилось вниз к пристани. Добыли большой струг. Ночь стояла, точно она была в заговоре, облитая серебром. На Волге все будто сговорилось, зыбь теплого ветерка, игра чешуй и благоухание сенокоса, доносившееся с лугового берега реки. Он шептал ей,
сидя рядом на корме, — она правила рулем, — любовные слова… Какие?.. Он ничего не помнит теперь… Свободная рука его жала ее руку, и на своем лице он чуял ее дыхание.
И сегодня,
сидя вот тут, у памятника на вышке, за несколько
минут до ее прихода, он не только не знаком с «господином следователем», но и представления ни какого не имеет о его наружности; даже карточки мужа она ему никогда не показывала.
Через пять
минут они
сидели еще ближе друг к другу. Ее рука продолжала лежать на его плече. Она ему рассказывала про свое житье. Ангажементы у нее всегда есть. Последние два сезона она «служила» в Ростове, где нашла хлебного торговца, глупого и «во хмелю благообразного». Он ее отпустил на ярмарку и сам приедет к концу, денег дает достаточно и даже поговаривает о «законе», но она сама не желает.
Она уже
сидела в постели, и Чурилин держал перед ней ее ящичек, откуда она уже достала корпию и бинт и обматывала себе плечо, подмышку. Один рукав кофты она спустила, и в первые
минуты присутствие Теркина не стесняло ее; потом она взглянула на него с краской на щеках и выговорила потише...
В углу
сидел Теркин и смотрел в окно. Глаза его уходили куда-то, не останавливались на толпе. И на остальных пассажиров тесноватого отделения второго класса он не оглядывался. Все места были заняты. Раздавались жалобы на беспорядок, на то, что не хватило вагонов и больше десяти
минут после второго звонка поезд не двигается.
Протянулось несколько
минут. Теркин все еще
сидел с низко опущенной головой. Его точно разбудил новый свисток, у самой пристани.
У сухоручки Первач
сидел больше часа и вышел от нее как раз в ту
минуту, когда к крыльцу подъехал тарантас. Из города вернулся Иван Захарыч и прошел прямо к себе.
Не больше пяти
минут взяло у него с того места, где он увидал долгушку, до ворот острога. Инвалидный солдатик грузно ходил под ружьем, донашивая свое кепи, и служитель
сидел на скамье под навесом ворот.
Шум все ближе, ближе, наконец из кустов выскочил на площадку перед обрывом Райский, но более исступленный и дикий, чем раненый зверь. Он бросился на скамью, выпрямился и
сидел минуты две неподвижно, потом всплеснул руками и закрыл ими глаза.
Он замолчал с ощущением горечи во рту, и они оба
сидели минут пять тихо и не шевелясь. Вдруг из гостиной послышались звучные аккорды, и немного тронутый, но полный глубокого выражения голос Миллера запел:
Неточные совпадения
И бог знает чем разрешилось бы всеобщее смятение, если бы в эту
минуту не послышался звон колокольчика и вслед за тем не подъехала к бунтующим телега, в которой
сидел капитан-исправник, а с ним рядом… исчезнувший градоначальник!
Сидя в кабинете Каренина и слушая его проект о причинах дурного состояния русских финансов, Степан Аркадьич выжидал только
минуты, когда тот кончит, чтобы заговорить о своем деле и об Анне.
Алексей Александрович забыл о графине Лидии Ивановне, но она не забыла его. В эту самую тяжелую
минуту одинокого отчаяния она приехала к нему и без доклада вошла в его кабинет. Она застала его в том же положении, в котором он
сидел, опершись головой на обе руки.
— Пусти, пусти, поди! — заговорила она и вошла в высокую дверь. Направо от двери стояла кровать, и на кровати
сидел, поднявшись, мальчик в одной расстегнутой рубашечке и, перегнувшись тельцем, потягиваясь, доканчивал зевок. В ту
минуту, как губы его сходились вместе, они сложились в блаженно-сонную улыбку, и с этою улыбкой он опять медленно и сладко повалился назад.
Она
сидела в гостиной, под лампой, с новою книгой Тэна и читала, прислушиваясь к звукам ветра на дворе и ожидая каждую
минуту приезда экипажа.