Узнал он от хозяев, что предводителя держат чуть не в секретной, что следователь у них — лютый, не позволял Звереву в
первую неделю даже с больной женой повидаться; а она очень плоха. Поговаривали в городе, будто даже на себя руки хотела наложить… И к нему никого не пускали.
Неточные совпадения
Так прозвали ее подруги, особенно одна, Маша Холтиопова. Та всегда была больная, белая, точно молоком налитая, с чудной талией. Они клялись писать друг другу каждую
неделю.
Первые два месяца писали, потом пошло туже.
— Вы меня не осудите, батюшка, — начала она полушепотом и оглянулась на дверь в переднюю. — Я ведь день-деньской сижу вот здесь, во флигеле. И Саню-то не вижу по целым
неделям — в кои-то веки забежит. Чуть не так скажешь — сейчас: „ах, няня, ты ворчунья!“ А у меня душа изныла. Вас имею удовольствие видеть в
первый раз и почему-то заключаю, что вы — человек благородный.
Начиная от «Челышей» и кончая «Семеновной», с
первой недели поста актеры жили весело. У них водились водочка, пиво, самовары, были шумные беседы… Начиная с четвертой — начинало стихать. Номера постепенно освобождались: кто уезжал в провинцию, получив место, кто соединялся с товарищем в один номер. Начинали коптить керосинки: кто прежде обедал в ресторане, стал варить кушанье дома, особенно семейные.
Вихров давно уже слыхал о Кнопове и даже видел его несколько раз в клубе: это был громаднейший мужчина, великий зубоскал, рассказчик, и принадлежал к тем русским богатырям, которые гнут кочерги, разгибают подковы, могут съесть за раз три обеда: постный, скоромный и рыбный, что и делают они обыкновенно на
первой неделе в клубах, могут выпить вина сколько угодно.
Неточные совпадения
Другая неприятность, расстроившая в
первую минуту его хорошее расположение духа, но над которою он после много смеялся, состояла в том, что из всей провизии, отпущенной Кити в таком изобилии, что, казалось, нельзя было ее доесть в
неделю, ничего не осталось.
И он удивлялся, как она, эта поэтическая, прелестная Кити, могла в
первые же не только
недели, в
первые дни семейной жизни думать, помнить и хлопотать о скатертях, о мебели, о тюфяках для приезжих, о подносе, о поваре, обеде и т. п.
Через
неделю бабушка могла плакать, и ей стало лучше.
Первою мыслию ее, когда она пришла в себя, были мы, и любовь ее к нам увеличилась. Мы не отходили от ее кресла; она тихо плакала, говорила про maman и нежно ласкала нас.
— Молчи ж! — прикрикнул сурово на него товарищ. — Чего тебе еще хочется знать? Разве ты не видишь, что весь изрублен? Уж две
недели как мы с тобою скачем не переводя духу и как ты в горячке и жару несешь и городишь чепуху. Вот в
первый раз заснул покойно. Молчи ж, если не хочешь нанести сам себе беду.
Кстати, заметим мимоходом, что Петр Петрович, в эти полторы
недели, охотно принимал (особенно вначале) от Андрея Семеновича даже весьма странные похвалы, то есть не возражал, например, и промалчивал, если Андрей Семенович приписывал ему готовность способствовать будущему и скорому устройству новой «коммуны», где-нибудь в Мещанской улице; или, например, не мешать Дунечке, если той, с
первым же месяцем брака, вздумается завести любовника; или не крестить своих будущих детей и проч. и проч. — все в этом роде.