Неточные совпадения
Иван Захарыч считал себя выше подобных недворянских поступков. Этим он постоянно преисполнен. Если при залоге имений он добился высокой оценки, то все же они стоят этих денег, хотя бы при продаже с аукциона и не дали такой цены. Он
в долгу у обеих сестер, и ему представляется довольно смутно, чем он обеспечит их, случись с ним
беда, допусти он до продажи обоих имений. Конечно, должны получиться лишки… А если не
найдется хорошего покупателя?
Неточные совпадения
Кроме того,
беда одна не ходит, и дела об устройстве инородцев и об орошении полей Зарайской губернии навлекли на Алексея Александровича такие неприятности по службе, что он всё это последнее время
находился в крайнем раздражении.
Было, я думаю, около половины одиннадцатого, когда я, возбужденный и, сколько помню, как-то странно рассеянный, но с окончательным решением
в сердце, добрел до своей квартиры. Я не торопился, я знал уже, как поступлю. И вдруг, едва только я вступил
в наш коридор, как точас же понял, что стряслась новая
беда и произошло необыкновенное усложнение дела: старый князь, только что привезенный из Царского Села,
находился в нашей квартире, а при нем была Анна Андреевна!
Странно, что все эти переговоры и пересуды не доходили только до самого Полуянова. Он, заручившись благодарностью Шахмы, вел теперь сильную игру
в клубе. На
беду, ему везло счастье, как никогда. Игра шла
в клубе
в двух комнатах старинного мезонина. Полуянов заложил сам банк
в три тысячи и метал. Понтировали Стабровский, Ечкин, Огибенин и Шахма.
В числе публики
находились Мышников и доктор Кочетов. Игра шла крупная, и Полуянов загребал куши один за другим.
Я был на один шаг от опасности, и ежели не попался
в беду, то обязан этим лишь тому, что Дерунов сам еще не вполне обнял всю обширность полномочий, которые
находятся в его распоряжении.
Я уж не впервые слышу эту угрозу из уст Лукьяныча. Всякий раз, как я приезжаю
в Чемезово, он считает своим долгом пронзить меня ею. Мало того: я отлично знаю, что он никогда не решится привести эту угрозу
в действие, что с его стороны это только попытка уязвить меня, заставить воспрянуть духом, и ничего больше. И за всем тем, всякий раз, как я слышу эту просьбу «ослобонить», я невольно вздрагиваю при мысли о той беспомощности,
в которой я
найдусь, если вдруг, паче чаяния, стрясется надо мной такая
беда.