После пения „Крамбамбули“ и острого напряжения нега разлилась по всему телу. Саня, прищурив глаза, отвела их в сторону тетки, — и ей широкое, обрюзглое, красное,
лоснящееся лицо казалось таким милым, почти ангельским. Она чмокнула на воздух и проговорила голосом, полным истомы...
Саню призвали в гостиную. В кресле сидела старшая тетка; младшая, с простовато-сладким выражением своего
лоснящегося лица, присела на угол одного из длинных мягких диванов, обитых старинным ситцем.
Если б не эти черные,
лоснящиеся лица, не курчавые, точно напудренные березовым углем волосы, я бы подумал, что я вдруг зашел в какую-нибудь провинциальную лакейскую.
На козлах сидел с
лоснящимся лицом толстозадый, с рядами пуговиц на спине, кучер, в коляске на заднем месте сидели муж с женой: жена, худая и бледная, в светлой шляпке, с ярким зонтиком, и муж в цилиндре и светлом щегольском пальто.
Они зевали, потягивались, и с их бледных от бессонницы, нездорово
лоснящихся лиц долго не сходило невольное выражение тоски и брезгливости.
Старик осторожно приотворил дверь. Разговор смолк. Он вошел и вернулся тотчас же. А за ним выбежал ражий офицер с красным,
лоснящимся лицом, завитой, с какими-то рожками на лбу, еще мальчик по летам, но уже ожирелый, в уланке с красным кантом и золотой петлицей на воротнике. Уланка была сшита нарочно непомерно коротко и узко, так что формы корнета выставлялись напоказ при каждом повороте. В петлице торчал солдатский Георгиевский крест на широкой ленте и как будто больших размеров, чем делают обыкновенно.
Неточные совпадения
— Не хочешь знать приятелей! Здравствуй, mon cher! — заговорил Степан Аркадьич, и здесь, среди этого петербургского блеска, не менее, чем в Москве, блистая своим румяным
лицом и
лоснящимися расчесанными бакенбардами. — Вчера приехал и очень рад, что увижу твое торжество. Когда увидимся?
Холеное, голое
лицо это, покрытое туго натянутой,
лоснящейся, лайковой кожей, голубоватой на месте бороды, наполненное розовой кровью, с маленьким пухлым ртом, с верхней губой, капризно вздернутой к маленькому, мягкому носу, ласковые, синеватые глазки и седые, курчавые волосы да и весь облик этого человека вызывал совершенно определенное впечатление — это старая женщина в костюме мужчины.
Ей было лет тридцать. Она была очень бела и полна в
лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухлые,
лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение
лица; руки белые, но жесткие, с выступившими наружу крупными узлами синих жил.
К утру канцелярия начала наполняться; явился писарь, который продолжал быть пьяным с вчерашнего дня, — фигура чахоточная, рыжая, в прыщах, с животно-развратным выражением в
лице. Он был во фраке кирпичного цвета, прескверно сшитом, нечистом,
лоснящемся. Вслед за ним пришел другой, в унтер-офицерской шинели, чрезвычайно развязный. Он тотчас обратился ко мне с вопросом:
Другой кучер, башкир Ахметка, скуластый молодой парень с
лоснящимся жирным
лицом, молча смотрит на лошадь, точно впился в нее своими черными глазами.