Неточные совпадения
Требование это ведь не выполняется противниками религиозной веры
и сторонниками веры позитивистической, социальной; их вера также не научна, не доказательна, не убедительна для
тех, у кого воля направлена в
другую сторону.
Рационалистический позитивизм есть одна из форм замены веры знанием, гностицизм
и теософия —
другая форма
того же; первая форма — для людей, лишенных фантазии
и воображения, дорожащих ограничениями знания, вторая форма — для людей с фантазией
и воображением, дорожащих расширением сферы знания.
И Лосский принужден допустить, что бытие входит в знание, в суждение, разрывая пространство
и время, что действительность дана нам вне времени
и вне пространства, что в суждении присутствует
и то, что было 1000 лет
тому назад,
и то, что находится на
другом конце мира.
Кто из нас не испытывал желания жить одновременно
и в своем отечестве, волнуясь всеми интересами своей родины,
и в
то же время где-нибудь в Париже, Лондоне или Швейцарии в кругу
других, но тоже близких интересов
и людей?
Между дуализмом
и пантеизмом постоянно колеблется религиозно-философское сознание; все ереси склоняются
то в одну,
то в
другую сторону.
Задача индивидуума
и вселенной в
том, чтобы излечиться от болезни, очистить свое тело, подготовить плоть к вечности, а не в
том, чтобы ждать естественного перехода в
другие формы существования
и надеяться на отделение души от тела путем смерти.
[Даже если
другие планеты
и населены,
то за человечеством остается центральное значение.
Люди не будут уже поедать
друг друга, не будет таких убийств, казней
и разбоев, не будет такой
тьмы и невежества, такой нужды
и беспомощности перед природой.
Нельзя ответственность за страдание
и зло возлагать на
других, на внешние силы, на власть, на социальные неравенства, на
те или иные классы: ответственны мы сами, как свободные сыны; наша греховность
и наше творческое бессилие порождают дурную власть
и социальные несправедливости,
и ничто не улучшается от одной внешней перемены власти
и условий жизни.
Это сознание, всегда покорное разуму малому
и несогласное совершить мистический акт самоотречения, которым стяжается разум большой, утверждает одну сторону истины
и упускает
другую ее сторону, оставляет раздельным
то, в соединении чего вся тайна Христова, не постигает претворения одной природы в
другую.
А с
другой стороны подстерегает опасность
той рационализации Церкви в христианском быту
и христианском богословии, которая делает христианство смертельно скучным, пресным
и уродливым.
Этот род магии страшнее всякого
другого,
и горе
тому, кто стал медиумом, пассивным проводником магических сил дьявольской скуки.
В хилиазме (не еврейском, а подлинно христианском) скрыта все
та же основная тайна христианства — тайна соединения
и претворения одного мира в
другой.
«Если позор нашего времени преходящий,
то уничтожить его может лишь вмешательство Божье, потому что ни социализм
и ни
другие нелепые мечты рабочих, невежественных
и озлобленных, не могут изменить природы людей
и реформировать народы.
— Вы ошибаетесь опять: я вовсе не гастроном: у меня прескверный желудок. Но музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении. Вечером же она, напротив, слишком раздражает мои нервы: мне делается или слишком грустно, или слишком весело.
То и другое утомительно, когда нет положительной причины грустить или радоваться, и притом грусть в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична…
Цитует немедленно
тех и других древних писателей и чуть только видит какой-нибудь намек или просто показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задает им запросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно, — и рассуждение заключено словами: «так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки нужно смотреть на предмет!» Потом во всеуслышанье с кафедры, — и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников.
Ударили сбоку на передних, сбили их, отделили от задних, дали по гостинцу
тому и другому, а Голокопытенко хватил плашмя по спине Андрия, и в тот же час пустились бежать от них, сколько достало козацкой мочи.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны
и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем
другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу,
и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях
и у
того и у
другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые
и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так,
то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на
другую квартиру.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с
тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот
и тянет! В одном ухе так вот
и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в
другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!»
И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз.
И руки дрожат,
и все помутилось.