Началась эпоха самоутверждения безбожного человечества, тяжелый опыт, который должен был быть изжит до конца,
прежде чем человечество могло вступить на путь богочеловеческий, прежде чем была религиозно сознана истинная антропология, не бесчеловечная антропология исторического христианства, не безбожная антропология гуманизма, а антропология богочеловеческая.
Неточные совпадения
Свобода,
прежде всего свобода — вот душа христианской философии и вот
что не дается никакой другой, отвлеченной и рационалистической философии.
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно,
что познание имеет
прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле слова) ценность,
что познание есть функция жизни,
что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии,
что и в познающем.
Таков
прежде всего мотив отношения к предкам, к «отчеству», сознание необходимости работать для предков и для восстановления их жизни не менее,
чем для потомков.]
Болезнь эта
прежде всего выразилась в том,
что все стало временным, т. е. исчезающим и возникающим, умирающим и рождающимся; все стало пространственным и отчужденным в своих частях, тесным и далеким, требующим того же времени для охватывания полноты бытия; стало материальным, т. е. тяжелым, подчиненным необходимости; все стало ограниченным и относительным; третье стало исключаться, ничто уже не может быть разом А и не-А, бытие стало бессмысленно логичным.
Всем этим я хочу сказать,
что гносеология
прежде всего должна быть ориентирована на факте религиозного откровения, а не на факте науки, как хотят неокантианцы.
Прежде всего нужно помнить,
что язычество было религией рода,
что в нем не было еще самоощущения и самосознания личности.
Нельзя теперь с достаточной силой упирать на то,
что сама Церковь,
прежде всего сама Церковь — мистична, мистична насквозь,
что жизнь церковная есть жизнь мистическая.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а
прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай с богом!
— Вот то-то же. Поезжайте-ка вы теперь вперед, а я за вами. Кучер, ты, братец, возьми дорогу пониже, через огород. Побеги, телепень Фома Меньшой, снять перегородку. А я за вами — как тут,
прежде чем успеете оглянуться.
— Ну, ступайте теперь к папа, дети, да скажите ему, чтобы он непременно ко мне зашел,
прежде чем пойдет на гумно.
Неточные совпадения
Хлестаков. Стой, говори
прежде одна.
Что тебе нужно?
И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, — думаю,
прежде с матушки, потому
что, кажется, готова сейчас на все услуги.
— // «Дай
прежде покурю!» // Покамест он покуривал, // У Власа наши странники // Спросили: «
Что за гусь?» // — Так, подбегало-мученик, // Приписан к нашей волости, // Барона Синегузина // Дворовый человек, // Викентий Александрович.
Стародум. Кто остережет? Та же совесть. Ведай,
что совесть всегда, как друг, остерегает
прежде, нежели как судья наказывает.
Г-жа Простакова. Успеем, братец. Если ей это сказать
прежде времени, то она может еще подумать,
что мы ей докладываемся. Хотя по муже, однако, я ей свойственница; а я люблю, чтоб и чужие меня слушали.