Неточные совпадения
Свободная философия
есть философия религиозная, философия интуитивная, философия сынов, а не пасынков.
Острота проблемы, перед которой мы стоим, совсем не в том, должна или не должна философия
быть автономной и
свободной (конечно, должна
быть автономной и
свободной); острота проблемы в том, должна ли автономная и
свободная философия сознать свободно необходимость религиозного питания, религиозной полноты опыта.
Первые славянофилы, Киреевский и Хомяков, яснее Вл. Соловьева сознавали, что лишь религиозно, а не философски, лишь в полноте жизни, а не в гнозисе достижим универсальный синтез, всеединство, так как
свободнее были от рационализма.
Философия, восстановившая свое жизненное, религиозное питание, и
будет философия
свободная; то
будет освобождением, а не порабощением философии.
Требование «научной» веры, замены веры знанием
есть, как мы увидим, отказ от свободы, от
свободного избрания и от вольного подвига, требование это унижает человека, а не возвышает его.
Акт знания не
есть акт волевого избрания, [Школа Виндельбандта и Риккерта ошибочно усматривает в познании
свободное избрание и тем этизирует гносеологию.] и потому акт знания испытывается как что-то твердое и обязательное, тут почва не колеблется.
Вот это подсматривание карты, эта боязнь риска, эта неспособность к
свободному дерзновению
есть у всех подменяющих веру знанием, у всех согласных верить лишь с гарантией.
В акте веры
есть подвиг отречения, которого нет в акте знания; акт веры
есть акт
свободной любви, не ведающей доказательств, гарантий, принуждений.
Подмена же веры знанием в данных условиях мира
есть отказ от
свободного выбора,
есть трусость перед опасностью, перед проблематическим, предпочтение гарантированного и безопасного, т. е. жизнь под принуждением данной природной действительности.
Вера в воскресение
есть акт свободы,
свободного избрания,
свободной любви к Христу и, вместе с тем, акт отречения от своей ограниченности и ограниченности мира.
Что три и один — одно, эта истина не вмещается дискурсивным мышлением, но вмещается интуитивным мышлением,
свободным от власти ограниченного бытия, в котором ничто не может
быть разом три и один, а должно
быть или три или один.
Материальная зависимость
есть порождение нашей
свободной воли.
Необходимость
есть лишь известное, дурно направленное соотношение живых и
свободных субстанций разных градаций.
Человек должен стать внутренне
свободным, достойным свободы и вечной жизни, действительно перестать
быть рабом, а не надевать костюм
свободного, не казаться могущественным: он должен сознать свой грех, в котором участвовал, и религиозную связь свою с искуплением.
Космос, предвечно пребывающий в Божестве,
есть полное, гармоническое,
свободное бытие, осуществленное и утвержденное бытие всех существ, всех идей Бога в их окончательном соединении.
Христос
есть таинственный примиритель человеческой свободы с божественным фатумом, Он — та
свободная любовь творения, которая утверждает бытие в Творце.
Новый Завет и
есть завет
свободной любви человека и Бога.
Этим бессилием и унижением Самого Бога
была открыта миру тайна
свободной любви, смысл творения.
Безумна
была мысль, что можно найти на земле заместителя Христа, что можно обожить человеческую природу превращением Церкви в государство, а не
свободным принятием внутрь себя Христа.
Спасение мира
есть устранение противоположности между Христом и миром — двумя детьми Бога, проникновение Христа во все клетки мира,
свободное принятие Христа всеми частями мира.
Идея ада оправдывается
свободным достоинством человека, так как
свободный человек не может и не хочет
быть спасенным насильственно.
Хомяков идеализировал историческое русское православие и часто бывал несправедлив к католичеству, но у него
было верное чувство церкви, бесконечно
свободное.
Вера
есть «обличение вещей невидимых», т. е. акт свободы, акт
свободного избрания.
Поэтому христианство
есть религия свободы,
свободного обличения невидимых вещей, в царстве которых правда прославлена.
Снять бремя свободы и подменить свободу принуждением значит уничтожить тайну веры, которая и
есть тайна благодатной свободы и
свободной любви, значит превратить религиозную жизнь в принуждение видимых вещей, закрепить необходимость.
Но врастание человечества в божественную жизнь
есть процесс творческого и
свободного волевого устремления.
Взаимопроникновение и смешение благодатного и
свободного порядка церкви с принудительным и законническим порядком государства в истории
есть не только победа благодати и свободы над принуждением и законом, но и вечная угроза возобладания принуждения и закона над свободой и благодатью.
Претворение природного хаоса, сковывающего все порывы к жизни абсолютной, в
свободный, божественный Космос
есть процесс творческий.
Религиозная свобода должна
быть и свободой общественной, освобождением всех и всего, разрывом всех уз, творчеством всеобщей
свободной жизни.
Неточные совпадения
Правдин. Удовольствие, которым государи наслаждаются, владея
свободными душами, должно
быть столь велико, что я не понимаю, какие побуждения могли бы отвлекать…
Но, с другой стороны, не видим ли мы, что народы самые образованные наипаче [Наипа́че (церковно-славянск.) — наиболее.] почитают себя счастливыми в воскресные и праздничные дни, то
есть тогда, когда начальники мнят себя от писания законов
свободными?
То
был взор, светлый как сталь, взор, совершенно
свободный от мысли и потому недоступный ни для оттенков, ни для колебаний.
Долго ли, коротко ли они так жили, только в начале 1776 года в тот самый кабак, где они в
свободное время благодушествовали, зашел бригадир. Зашел,
выпил косушку, спросил целовальника, много ли прибавляется пьяниц, но в это самое время увидел Аленку и почувствовал, что язык у него прилип к гортани. Однако при народе объявить о том посовестился, а вышел на улицу и поманил за собой Аленку.
Степану Аркадьичу отъезд жены в деревню
был очень приятен во всех отношениях: и детям здорово, и расходов меньше, и ему
свободнее.