Неточные совпадения
Через отречение
от малого разума,
от рассудка и приобщение к большому разуму, к Логосу, человек прозревает сквозь хаос, сквозь фатум
природы Разум мира, Смысл мира.
Согласно нашему пониманию
природы веры, не вера должна рождаться
от чуда, в чем было одно из искушений, отвергнутых Христом, а чудо дается для веры.
Христианство освободило языческий мир
от демономании, изгнало демонов из
природы, механизировало
природу и тем открыло путь для подчинения
природы.
В древнем, дохристианском мире потому нельзя было овладеть
природой, что она была наполнена духами,
от которых человек зависел.
Чтобы научно познать
природу, овладеть ею и подчинить ее себе, человек должен был освободиться
от духовной власти естества,
от трепета перед демонами
природы.
Это христианское освобождение человеческой личности
от естества привело к временной смерти великого Пана, к механизации
природы, к изгнанию пугающих духов
природы.
Человек овладевает
природой, познает ее, освобождается
от ее власти.
Этот порядок
природы скрывает
от нас внутреннюю, свободную связь вещей, творческую причинность.
От гносеологии нужно защищать ныне самую науку, которой грозит опасность отдаления
от объективности
природы вследствие рефлектирующего самоанализа.
Человек перестал понимать, почему он так обижен
природой, почему он страдает и умирает, почему рушатся его надежды, и озлобляется, мечется, отрекается
от благородства своего происхождения.
Недостаточно человека освободить
от внешнего насилия, как то думает социальная религия наших дней, нужно освободиться человеку
от внутреннего зла, которое и рождает насильственную связанность
природы и смертоносный ее распад.
В высшем смысле свободна лишь человеческая
природа, соединенная с божеской, обоженная; отпавшая
от божеской и обожествившая себя — она порабощена необходимости естественного порядка и обессилена.
Смысл христианской эпохи истории был в подвиге самоотречения, в вольном отказе
от самоутверждения в порядке
природы, и христианские святые и подвижники выполняли эту космическую по своему значению задачу.
Священное предание, как и вся жизнь церкви, дано лишь в мистическом восприятии, а мистическое восприятие тем и отличается
от чувственного,
от восприятия порядка
природы, что оно свободно, а не принудительно, в нем есть избрание любви.
Утверждение свободы внутренней, свободы духа, свободы во Христе не может не вести к творческому перерождению всего общества и всей
природы, к творчеству истории как пути к спасению и избавлению
от зла и страданий.
Христианство изгнало из
природы духов, освободило
природу от демонологии, но изгнанные духи вернулись в обличии демоническом и породили сатанизм.
«Где хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?» — «Совсим». — «А хозяйка?» — «Побигла в слободку». — «Кто же мне отопрет дверь?» — сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два белые глаза. Он был слепой, совершенно слепой
от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
Неточные совпадения
Сохранение пропорциональностей частей тела также не маловажно, ибо гармония есть первейший закон
природы. Многие градоначальники обладают длинными руками, и за это со временем отрешаются
от должностей; многие отличаются особливым развитием иных оконечностей или же уродливою их малостью, и
от того кажутся смешными или зазорными. Сего всемерно избегать надлежит, ибо ничто так не подрывает власть, как некоторая выдающаяся или заметная для всех гнусность.
Видно было, как кружатся в воздухе оторванные вихрем
от крыш клочки зажженной соломы, и казалось, что перед глазами совершается какое-то фантастическое зрелище, а не горчайшее из злодеяний, которыми так обильны бессознательные силы
природы.
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь
от условий общества и приближаясь к
природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает
от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Верстах в трех
от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это — ворота, образованные
природой; они подымаются на высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд.
Собакевич, оставив без всякого внимания все эти мелочи, пристроился к осетру, и, покамест те пили, разговаривали и ели, он в четверть часа с небольшим доехал его всего, так что когда полицеймейстер вспомнил было о нем и, сказавши: «А каково вам, господа, покажется вот это произведенье
природы?» — подошел было к нему с вилкою вместе с другими, то увидел, что
от произведенья
природы оставался всего один хвост; а Собакевич пришипился так, как будто и не он, и, подошедши к тарелке, которая была подальше прочих, тыкал вилкою в какую-то сушеную маленькую рыбку.