Неточные совпадения
Книга его характеризуется переходом
от философии формальной
к философии материальной,
от индивидуалистического понимания процесса знания
к пониманию соборному.
Постепенно уходит он
от мира, уединяется, окружает себя иным миром любимых
книг, произведений искусства, запахов, звуков, создает себе искусственную чувственную обстановку, иллюзию иного мира, мира родного и близкого. Des Esseintes грозит гибель, доктор требует, чтоб он вернулся
к обыкновенной здоровой жизни, но он не хочет идти ни на какие компромиссы с ненавистной действительностью.
Неточные совпадения
― Да вот написал почти
книгу об естественных условиях рабочего в отношении
к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его
от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
Характера он был больше молчаливого, чем разговорчивого; имел даже благородное побуждение
к просвещению, то есть чтению
книг, содержанием которых не затруднялся: ему было совершенно все равно, похождение ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник, — он всё читал с равным вниманием; если бы ему подвернули химию, он и
от нее бы не отказался.
Друг. Нельзя ли для прогулок // Подальше выбрать закоулок? // А ты, сударыня, чуть из постели прыг, // С мужчиной! с молодым! — Занятье для девицы! // Всю ночь читает небылицы, // И вот плоды
от этих
книг! // А всё Кузнецкий мост, и вечные французы, // Оттуда моды
к нам, и авторы, и музы: // Губители карманов и сердец! // Когда избавит нас творец //
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок! // И книжных и бисквитных лавок! —
А Базаров, часа два спустя, вернулся
к себе в спальню с мокрыми
от росы сапогами, взъерошенный и угрюмый. Он застал Аркадия за письменным столом, с
книгой в руках, в застегнутом доверху сюртуке.
— Когда роешься в
книгах — время течет незаметно, и вот я опоздал домой
к чаю, — говорил он, выйдя на улицу, морщась
от солнца. В разбухшей, измятой шляпе, в пальто, слишком широком и длинном для него, он был похож на банкрота купца, который долго сидел в тюрьме и только что вышел оттуда. Он шагал важно, как гусь, держа руки в карманах, длинные рукава пальто смялись глубокими складками. Рыжие щеки Томилина сыто округлились, голос звучал уверенно, и в словах его Клим слышал строгость наставника.