Правда, и критицизм, и эмпиризм много говорят об «опыте», эмпиризм даже исключительно ссылается
на опыт, но опыт этот подозрителен своей рациональностью, своей ограниченностью, своей мертвенностью.
Неточные совпадения
До раздвоения
на субъект и объект бытие дано лишь в религиозном, мистическом
опыте.
В соборном, церковном
опыте дано бытие, душа мира, мать-земля до рационалистического распадения
на субъект и объект, до всякого отвлеченного знания.
Не рационализированный, первичный, живой
опыт и есть сама безмерная и бесконечная жизнь до рационального распадения
на субъект и объект.
Поразительно, что так мало обращают внимания
на рационализм эмпиризма,
на фальсификацию
опыта у эмпириков.
Когда кантианец так твердо знает, что в
опыте не может быть чуда, то это понятно, потому что
опыт кантианца конструирован рациональными категориями, он сознательно в тисках,
на живой
опыт надет намордник, и он укусить не может.
Все вышесказанное позволяет сделать заключение, что то гносеологическое направление, которое принято называть эмпиризмом, не достигает обоснования и оправдания твердыни знания; оно неизбежно разлагается
на рационализм и мистицизм в зависимости от того, принимает ли ограниченный, вторичный и рационально-конструированный
опыт или неограниченный, первичный и живой
опыт.
Сущее дано лишь в живом
опыте первичного сознания, до рационалистического распадения
на субъект и объект, до рассечения цельной жизни духа.
Милль и современный неокантианец разногласят
на словах,
на деле они одинаково уверены в твердости своего знания и своего
опыта и ни в чем серьезно не сомневаются.
Философия эта отвергает разум, отвергает все, кроме
опыта, который возводится
на трон человеческого познания.
Эмпирический феноменализм старательно изгоняет живое бытие из познания, действительность сводит к явлениям в сознании, слишком многое относится
на счет абстрагирующего процесса того самого мышления, силу которого отвергают эмпирики во имя
опыта.
Если мир не-я переживается в
опыте не только через его действия
на субъект, а и сам по себе, в своей собственной внутренней сущности, то это значит, что
опыт заключает в себе также и нечувственные элементы и что связи между вещами даны в
опыте.
В каком смысле возможно расширение
опыта и почему в научном знании это расширение не достигается, вечно наталкивается
на непреодолимые препятствия?
Началась эпоха самоутверждения безбожного человечества, тяжелый
опыт, который должен был быть изжит до конца, прежде чем человечество могло вступить
на путь богочеловеческий, прежде чем была религиозно сознана истинная антропология, не бесчеловечная антропология исторического христианства, не безбожная антропология гуманизма, а антропология богочеловеческая.
Религиозно-космический процесс воздействия Божества
на человечество еще не закончился, и вся драма человека новой истории, весь новый
опыт подготовляют материны для нового откровения.
Но это замечательная, единственная в своем роде книга. Des Esseintes, герой «A rebours», его психология и странная жизнь есть единственный во всей новой литературе
опыт изобразить мученика декадентства, настоящего героя упадочности. Des Esseintes — пустынножитель декадентства, ушедший от мира, которого не может принять, с которым не хочет идти ни
на какие компромиссы.
— Нет, не брежу… — Раскольников встал с дивана. Подымаясь к Разумихину, он не подумал о том, что с ним, стало быть, лицом к лицу сойтись должен. Теперь же, в одно мгновение, догадался он, уже
на опыте, что всего менее расположен, в эту минуту, сходиться лицом к лицу с кем бы то ни было в целом свете. Вся желчь поднялась в нем. Он чуть не захлебнулся от злобы на себя самого, только что переступил порог Разумихина.
— Не сердитесь, — сказала она грудным голосом, от сердца, искренно, — я соглашаюсь с вами в том, что кажется мне верно и честно, и если нейду решительно на эту вашу жизнь и
на опыты, так это потому, что хочу сама знать и видеть, куда иду.
Неточные совпадения
На третий день сделали привал в слободе Навозной; но тут, наученные
опытом, уже потребовали заложников. Затем, переловив обывательских кур, устроили поминки по убиенным. Странно показалось слобожанам это последнее обстоятельство, что вот человек игру играет, а в то же время и кур ловит; но так как Бородавкин секрета своего не разглашал, то подумали, что так следует"по игре", и успокоились.
Что клевер сеяли только
на шесть, а не
на двадцать десятин, это было еще досаднее. Посев клевера, и по теории и по собственному его
опыту, бывал только тогда хорош, когда сделан как можно раньше, почти по снегу. И никогда Левин не мог добиться этого.
— Какой
опыт? столы вертеть? Ну, извините меня, дамы и господа, но, по моему, в колечко веселее играть, — сказал старый князь, глядя
на Вронского и догадываясь, что он затеял это. — В колечке еще есть смысл.
Помещик с седыми усами был, очевидно, закоренелый крепостник и деревенский старожил, страстный сельский хозяин. Признаки эти Левин видел и в одежде — старомодном, потертом сюртуке, видимо непривычном помещику, и в его умных, нахмуренных глазах, и в складной русской речи, и в усвоенном, очевидно, долгим
опытом повелительном тоне, и в решительных движениях больших, красивых, загорелых рук с одним старым обручальным кольцом
на безыменке.
Он был любим… по крайней мере // Так думал он, и был счастлив. // Стократ блажен, кто предан вере, // Кто, хладный ум угомонив, // Покоится в сердечной неге, // Как пьяный путник
на ночлеге, // Или, нежней, как мотылек, // В весенний впившийся цветок; // Но жалок тот, кто всё предвидит, // Чья не кружится голова, // Кто все движенья, все слова // В их переводе ненавидит, // Чье сердце
опыт остудил // И забываться запретил!