Человеческая стихия была, с одной стороны, принижена христианством в истории, а с другой — ложно возвеличена
в лице папы, царя, иерархии, в человеческом быте и человеческих мнениях, выданных за божеские.
Неточные совпадения
Я реально воспринимаю сыпь на
лице, но здоровая сущность
лица не
в сыпи.
Когда я воспринимаю
лицо, покрытое болезненною сыпью, то сыпь эта есть действительность, которую я воспринимаю реально и познаю, но не
в сыпи ведь сущность
лица, сыпь есть лишь болезненное состояние
лица.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед
лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего мира, вера
в возможность окончательного социального устроения человечества и
в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое
лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
В природном порядке,
в жизни человеческого рода все подчинено закону тления; каждое поколение съедается поколением последующим, унавоживает своими трупами почву для цветения молодой жизни; каждое человеческое
лицо превращается
в средство для новых человеческих
лиц, которых ждет та же участь; каждое
лицо рождает будущее и умирает
в акте рождения, распадается
в плохой бесконечности.
Ложная философия и ложная религия, выданная за положительную науку, утверждают
в человеке сознание ничтожества его происхождения и божественности его будущего, не его, конечно, не данного конкретного
лица, а человека вообще.
Учение об эманации отрицает и
лицо Творца и
лицо творимых, отрицает свободу и самостоятельность творения.] все живое пребывает
в божественном плане космоса, до времени и до мира совершается
в идеальном процессе божественной диалектики.
Но ветхое религиозное сознание человечества могло это воспринять лишь
в конкретной форме элементарной и простой драмы с ограниченным числом действующих
лиц.
Лишь драматизация мирового процесса делает его нам близким и для нас осмысленным; сама божественная диалектика, идеально протекающая
в первоначальном Божестве, чуется нами как драма с драматическими действующими
лицами — ипостасями Троицы.
В Перво-Божестве, которое выше всех
Лиц Троицы и связанной с ними диалектики, предвечно и абсолютно преодолевается всякая антиномичность, по отношению к Нему исчезает даже сам вопрос о бытии и небытии.
Обычное сознание соединяет Перво-Божество с Богом Отцом, но ведь Бог Отец есть одно из
лиц мистической диалектики, есть действующее
лицо религиозной драмы, а Перво-Божество лежит под и над этой диалектикой, не участвует
в драме
в качестве
лица.
Категории зла и греха применимы лишь к драме мистической диалектики, лишь к драматическому действию Трех
Лиц Божества и их отраженной диалектики
в истории творения.
Но ложь пантеистического сознания
в том, что оно смешивает все со всем, не отличает Творца от творения, не знает истины о Троичности, не чувствует мистической диалектики бытия и совершающейся
в ней драмы с
Лицами.
Человек
в поте
лица своего добывает хлеб свой из проклятой земли; жена человека рождает
в муках; человек и жена его умирают с роковой неизбежностью и рождают смертное.
Все герои Гюисманса — он сам
в разные периоды его жизни, и, кроме этого единственного героя, никаких действующих
лиц нет.
[Потрясающий образ Иоахима из Флориды хорошо нарисован
в книге Жебара «Мистическая Италия».] «Если Третье Царство — иллюзия, какое утешение может остаться христианам перед
лицом всеобщего расстройства мира, который мы не ненавидим лишь из милосердия?» «Есть три царства: царство Ветхого Завета, Отца, царство страха; царство Нового Завета, Сына, царство искупления; царство Евангелия от Иоанна, Св.
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять
в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Неточные совпадения
Городничий (
в сторону, с
лицом, принимающим ироническое выражение).
В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят, с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся
в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем
лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Лука стоял, помалчивал, // Боялся, не наклали бы // Товарищи
в бока. // Оно быть так и сталося, // Да к счастию крестьянина // Дорога позагнулася — //
Лицо попово строгое // Явилось на бугре…
Боже мой!..» // Помещик закручинился, // Упал
лицом в подушечку, // Потом привстал, поправился: // «Эй, Прошка!» — закричал.
Вгляделся барин
в пахаря: // Грудь впалая; как вдавленный // Живот; у глаз, у рта // Излучины, как трещины // На высохшей земле; // И сам на землю-матушку // Похож он: шея бурая, // Как пласт, сохой отрезанный, // Кирпичное
лицо, // Рука — кора древесная, // А волосы — песок.